— Значит, нужно усиливать охрану, — подытожил Краснов. — И менять маршруты.
За окнами штабной палатки выла метель. Первое серьезное столкновение показало, что война за нефть начиналась не только с природой, но и с людьми.
* * *
После нападения на обоз я не мог уснуть. В голове крутились мысли о том, что все могло закончиться гораздо хуже.
Повезло, что Мухаметшин оказался не просто проводником, а бывалым бойцом. И что Прохоров не растерялся. Но рассчитывать только на везение сейчас непозволительная роскошь.
Утром я собрал всех в штабной палатке. Несмотря на тревожные мысли, я старался говорить уверенно и спокойно:
— Нужно создавать постоянную охрану промысла. Не только для обозов, но и для защиты буровой, складов, жилого лагеря.
Глушков развернул список:
— В Бугульме есть двадцать бывших красноармейцев, готовых наняться. Все с боевым опытом. Еще пятеро из местных охотников просятся.
— Оружие? — коротко спросил я.
— Военком обещал тридцать винтовок и два ящика патронов. Правда, требует официальное разрешение из Казани.
Я достал заранее заготовленную телеграмму:
— Уже запросил. К вечеру должен быть ответ.
Ну вот, приходится создавать вооруженный отряд. В мирное время, в глубоком тылу… Как на войне.
Но выбора не было. Банда Кречетова — это только начало. Когда пойдет большая нефть, желающих поживиться станет куда больше.
Прохоров, с перевязанной рукой, чертил схему охраны:
— Конный дозор по периметру. Посты на высотах. Секреты на подходах к лагерю. И обязательно резерв для быстрого реагирования.
— Сколько людей потребуется? — спросил я, хотя уже прикинул цифру.
— Минимум тридцать бойцов. Для круглосуточного дежурства.
Я кивнул. Расходы серьезные, но необходимые. Жизни людей дороже.
К вечеру пришло разрешение из Казани. Глушков сразу отправился в Бугульму за оружием. А я занялся организацией службы охраны.
Старый армейский барак, привезенный из города, приспособили под казарму. Кузьмин с плотниками соорудили стрельбище за оврагом. На высоком холме у въезда в лагерь поставили наблюдательную вышку.
Через три дня прибыли первые бойцы. Прохоров гонял их до седьмого пота — стрельба, конная подготовка, тактические занятия.
Я наблюдал за тренировками, внешне спокойный и уверенный. Хотя каждый выстрел отдавался тревогой. Я ожидал, что скоро все дойдет до настоящего боя.
Зорина, перевязав очередную ссадину новобранца, подошла и тихо спросила:
— Тяжело вам, Леонид Иванович?
— Справимся, Мария Сергеевна, — улыбнулся я. — Не привыкать трудности преодолевать.
Хотя тут же подумал, что эта хрупкая девушка может оказаться под пулями бандитов. Надо будет поставить усиленный пост у госпиталя.
К концу недели охрана промысла приобрела законченный вид. Тридцать два бойца, вооруженных винтовками. Конный разъезд из шести всадников. Наблюдательные посты на высотах. Система тревожной сигнализации.
— Теперь не страшны никакие банды! — бодро доложил Прохоров на вечернем совещании.
Я кивнул, разглядывая карту. На ней красными точками были отмечены места нападений банды Кречетова.
Слишком систематично, слишком профессионально. Похоже, среди местных у него есть наводчики. Надо усилить контрразведку.
Но вслух сказал только:
— Отлично поработали, товарищи. Теперь можно спокойно заниматься промыслом.
Ночью опять не спалось. За брезентом палатки мела поземка, где-то вдали перекликались дозорные.
Я думал о том, что скоро весь этот край изменится. Придут новые люди, построят города, протянут дороги. И не будет места ни волчьим стаям, ни бандитским шайкам.
Где-то в степи снова завыли волки. Часовой на вышке ответил протяжным гудком в рожок. Сигнал, что все спокойно. Промысел засыпал под надежной охраной.
* * *
Через два дня большой обоз медленно продвигался по заснеженной дороге. Пятнадцать саней, груженных продовольствием и оборудованием, растянулись длинной цепочкой.
Десять вооруженных всадников охраны держались попарно. Двое впереди, четверо по бокам, четверо замыкающих.
Прохоров, ехавший во главе колонны, поднял руку. Впереди темнел Волчий лог, самое опасное место на маршруте. Крутые заснеженные склоны, поросшие густым ельником, создавали идеальное место для засады.
— Подтянуть обоз! — скомандовал он. — Савельев, бери четверых, осмотрите лог.
Но не успела разведка проехать и ста саженей, как из леса ударили выстрелы. Савельев успел крикнуть:
— Засада! Справа!
И сразу рухнул с коня, сраженный пулей.
Бандиты, человек пятнадцать, высыпали из леса верхом. Били прицельно, явно готовились заранее. Еще двое охранников упали под первым залпом.
— Круговую оборону! — крикнул Прохоров, разворачивая коня.
Возчики, многие из которых были фронтовиками, мгновенно развернули сани кругом, создавая подобие укрепления. Из-под сена достали припрятанные винтовки. Предусмотрительность Прохорова оказалась кстати.
Завязался ожесточенный бой. Бандиты, уверенные в легкой победе, напоролись на серьезное сопротивление. Трое нападавших уже валялись в снегу.
Молодой охранник Петров, прикрывая раненого товарища, расстрелял всю обойму, уложив двоих налетчиков. Но следующая пуля попала ему в грудь.
— Держаться! — кричал Прохоров, перезаряжая винтовку. — Помощь идет!
Он успел отправить гонца, когда только въезжали в опасную зону. Но продержаться надо было минимум час.
Бандиты пытались поджечь сани, забрасывая горящими факелами. Возчики сбивали огонь снегом, отстреливались. Один из нападавших подобрался совсем близко с гранатой, но меткая пуля старого охотника Мухаметшина остановила его.
Прохоров, получив ранение в ногу, продолжал командовать обороной. Патроны подходили к концу, когда со стороны промысла донесся далекий топот копыт.
— Конный отряд! — крикнул кто-то из дозорных.
Бандиты, не ожидавшие подкрепления, начали отходить. Их главарь, высокий в черном полушубке, напоследок разрядил револьвер по саням:
— Еще встретимся!
Подоспевший отряд во главе с Глушковым начал преследование, но в лесу след банды затерялся.
Когда все закончилось, начали считать потери. Трое убитых — Савельев, Петров и молодой возчик Галимов. Шестеро раненых, в том числе Прохоров. Две сани сгорели вместе с грузом.
Глушков склонился над ранеными:
— Срочно в госпиталь их. Особенно Прохорова. Может начаться заражение.
Он осмотрел место боя. Семь убитых бандитов, следы крови на снегу. Похоже, еще нескольких раненых увезли. Но главарь ушел.
— Узнали его? — спросил Глушков у Прохорова.
— Не Кречетов, — морщась от боли, ответил тот. — Выше, шире в плечах. И говор не местный, южный.
— Это Черный Есаул, — подал голос Мухаметшин. — Страшный человек. Говорят, у него банда больше тридцати сабель. Из бывших белых офицеров. Связи среди кулаков имеет, потому и уходит всегда. Многие против колхозов восстали, вот и помогают бандитам. Продукты им носят, о облавах предупреждают.
Глушков молча смотрел на уходящие в лес следы. Вечером предстояли похороны погибших товарищей.
А потом… Потом Краснову нужно будет принимать решение. Нельзя больше отсиживаться в обороне.
Где-то в чаще снова мелькнула черная фигура — то ли волк, то ли наблюдатель от банды. Пора было кончать с этой угрозой. Раз и навсегда.
* * *
Я перебирал продовольственные ведомости, и цифры выглядели все тревожнее. После