– Мы ведь не представились, – спохватилась Ракель и протянула руку с таким серьёзным видом, что выглядела слегка комично. – Я Ракель. А это Лазарь.
– А те, что уже ушли, – Эрик и Тана, – добавил я. – Они милые, вот увидишь. Просто иногда Тана кусается.
– Вы друзья? – невинным голосом спросил ребёнок.
– Думаю, да, – поразмыслив, подтвердил я. Но так ли это? Нас объединяла общая беда, но было ещё кое-что: мы узнали друг друга куда лучше.
– Вам нельзя идти к маяку, – поморщился Иван. В его глазах мерцал страх, а птички прижались друг к дружке, нервно вздрагивая, как будто спешили защитить хозяина от опасностей враждебного места. – Там живёт Царь горы, и он очень опасен.
– Это мы знаем, – резко перебила Ракель. – Но мы уверены, что для того, чтобы вырваться отсюда, нужно идти к нему.
– Туда долго идти, нужно перебраться через горы, а потом – через озеро. К тому же я не уверен, что выход вообще есть. – Мальчик покачал головой, нервно сглотнув. – Но когда привыкнете к этому месту, будет не так плохо. Если вы не будете пытаться прорваться к маяку, вы сможете отдохнуть, как раньше. Я не смог выйти из этого дома, но очень хотел бы вернуться на пляж. Я не против смотреть один и тот же сон, если он приятный.
– Но твоя подруга дошла до маяка? – спросил я. – И смогла вырваться?
– Я не знаю. Я подумал, что, если ей это удалось, она бы за мной вернулась.
– Да уж, лучше ей не возвращаться, – подтвердила Ракель.
– Это точно. – Я для поддержки положил ей руку на плечо и почувствовал, как моё тело становится лёгким и кто-то трясёт меня. Мне самому пора было просыпаться.
– С Эсперансой всё будет хорошо, я уверен. Маяк только кажется страшным. Не беспокойся, мы найдём выход!
– Не надо этого делать! – В его тоне звучала совершенно не детская серьёзность, но во время перехода все чувства искажаются. Сам Иван сейчас казался меланхоличнее и старше. – Там опасно. Нужно остаться здесь, в безопасности… Маяк – злое место…
Я оказался перед тёмной монолитной стеной, чёрной, как сланец, и такой твёрдой, будто я мог лишиться руки, если ударю по ней. Казалось, что она угрожающе пульсировала и была настолько старой, что будто вросла в остров. Мы явно были не первыми, кто не сумел найти дорогу обратно.
Подводный дом
Глаза открывать не хотелось. Точнее, у меня не было сил их открыть. Я будто погрузился в глубь матраса, и каждая мышца, казалось, налилась свинцом, а Пантера весила сейчас как двадцать тысяч котят, и я ни за что не смог бы скинуть её с колен, даже если бы очень постарался. Раздражающий звон будильника вызвал только стон – это всё, на что я был сейчас способен. Я протянул руку, повернулся и поднял голову, но понял, что не могу дотянуться до него и выключить. Лень одержала сокрушительную победу над воплями часов, и они беспомощно замолчали. Я знал, что они скоро заголосят снова, но я хотел насладиться каждой секундой отдыха – именно отдыха, а не сна.
Так что я просто лежал, вовсе не желая начинать новый день. Я зевнул, не открывая глаз и не оборачиваясь и уж тем более не делая попыток выползти из кровати. Когда я вновь услыхал звуки волн, бьющихся о берег острова, я подумал, что, возможно, Иван был прав. Так ли уж плохо оказываться каждый раз на одном и том же пляже? Может быть, со временем мы вообще позабудем о своих приключениях и, как наши родители и друзья, будем просто мечтать, видеть свои собственные сны и забывать их, сконцентрировавшись на том, что мы делаем в обычной жизни.
Стук в дверь вырвал меня из грёз.
– Лазарь! – Отец забарабанил в неё снова. – Ты опоздаешь!
– Ещё пять минут!
– Вставай, Лазарь. Ты никогда не ленился и сейчас не начинай.
Дверь открылась, и я бы даже возразил, если бы это не было так трудно. Отец подошёл к кровати, и я попытался открыть глаза, но на самом деле смог лишь слегка приподнять веки.
– Сейчас, сейчас, – пробубнил я, но отец смотрел на меня так, будто случилось нечто из ряда вон выходящее: его рот удивлённо открылся, а брови поползли вверх.
– Сынок! Что с тобой?!
– Ничего…
– У тебя горло болит? У тебя температура? Лежи, я схожу за градусником.
Он быстро удалился, а я со вздохом зарылся в подушку. У меня ничего не болело – я только чувствовал себя разбитым и не в силах был подняться, чтобы успокоить родителей. В коридоре снова прозвучали шаги – на этот раз осторожные, Лу. Они затихли у порога, прежде чем его пересечь.
– Боже мой… – пробормотала она.
– Да я просто устал…
– У тебя вид, как у покойника!
Я лишь слабо усмехнулся. В этот момент вернулся отец с градусником в одной руке и телефоном в другой. Первый он вложил мне в рот, прежде чем я успел спросить, «обнулил» ли он его. Я старался не обращать внимания на то, как он обсуждает моё состояние с мамой, хотя его чересчур обеспокоенный тон заставил меня нахмуриться.
– Да всё со мной нормально!
– Тогда почему ты похож на зомби? – не отставала Лу, и даже попытка пошутить не скрыла её тревоги.
– Люсия! – приструнил сестру отец и добавил: – Хотя она в чём-то права. Ты как будто неделями не спал.
Я слышал тихий голос мамы, искажённый динамиком телефона. Отец пытался разговаривать с нами обоими одновременно – успокоить её и вызнать у меня, что случилось, – но не сумел сделать ни того, ни другого. Электронный градусник запищал, привлекая его внимание. Пока он проверял температуру, висело напряжённое молчание.
– Температура нормальная, – произнёс отец.
– Удивительно! – саркастически заявил я.
Лу покачала головой. Она бросила взгляд на стол и заметила там схему острова. Та была лишь наполовину дорисована, и теперь я знал, чего не хватает: Иван рассказывал про гору и озеро. Я бы уже закончил рисовать, если бы смог выбраться из постели. Мамин голос снова зашуршал в трубке, и отец кивнул, немного успокоившись.
– Да, милая. Ничего серьёзного, не волнуйся. Я всё тебе расскажу. Пока!
Он отключил телефон и поставил градусник в держатель на столе.
– Сегодня ты на занятия не пойдёшь. Ты и так уже переутомился. Измеряй температуру регулярно