– Мы пришли оттуда, и теперь нам нужно в противоположную сторону.
– Да, к маяку, – пробормотала моя спутница, пристально глядя на высокий тёмный силуэт, разрезавший горизонт пополам.
Я лишь на мгновение проследил за её взглядом – и это была ошибка! Как только я обернулся, сразу же увидел несколько статуй. Старик с длинными костлявыми пальцами следил за нами из-за дерева, а девушка в брюках с низкой талией – из тени проулка. Младенец, казалось только выучившийся ходить, выглядывал из дверей соседнего дома и пристально взирал на нас пустыми глазами. Они будто играли с нами!
– Беги! – прошипела Тана.
Хорошо, что она не бросилась со всех ног! Не так-то просто следить одновременно за ногами и за спутником у тебя за спиной, чтобы случайно не натолкнуться на него! К тому же я до смерти перепугался! Тана же неслась зигзагами вдоль улицы, что только усложняло задачу, и я едва мог поспевать за ней.
– Тана!
– Прости. Кстати, эта улица кажется менее опасной.
Я подскочил на месте, когда прямо перед носом увидел кулак. А я ведь всего на секундочку отвернулся!
– А они быстрее, чем я думал! Надо убираться отсюда.
– Я тоже так думаю, – выдохнула моя спутница, хватая меня за руку. Дальше мы шли практически спина к спине, так что постоянно задевали друг друга ногами. Но даже это не заставило нас разделиться.
– Их всё больше и больше, – процедила Тана сквозь зубы.
– И они сжимают кольцо.
– Смотри в оба!
– Я пытаюсь, но их просто ужасно много!
Я покрутил головой, не упуская из виду ни единого уголка, но то и дело та или иная статуя ускользала от моего пристального взора, и сердце вздрагивало, когда я замечал её совсем рядом.
– Уходим, – безапелляционно заявила Тана.
И вот тогда я совершил самую большую ошибку: поддавшись порыву, я на мгновение взглянул через плечо. Тана была права: мы уже близко – невероятно близко – настолько, что желание оглянуться и тем самым испортить весь план уже было преступным. В тот миг чья-то ладонь легла мне на плечо. Я вскрикнул и выставил руку, готовый создать щит… но было слишком поздно. Фигура девушки, едва ли старше меня, стиснула пальцы.
– Что ты наделал, Лазарь?! – вспылила Тана.
Щит окутал нас подобно сфере, которую в мгновение ока окружили серые статуи. Но выражение лица девушки не походило на остальные. Сперва мне казалось, что она над нами насмехается, но, внимательнее заглянув в её пустые глаза, я понял, что ошибся. Это было отчаяние! Её пальцы впились в моё плечо с такой силой, что я заорал, и щит пошёл трещинами.
– Тана!..
– Погоди! – процедила она сквозь зубы, и я почувствовал, как меня дёрнули за волосы.
Я попытался возразить, но боль в плече вновь заставила меня вскрикнуть. Девушка-статуя продолжала пронизывать ногтями мою кожу, и я не в силах был её остановить. Но тут подруга схватила меня за руку, и маленький торнадо вырвал нас из собственных тел. Мир завертелся вокруг, а я дёрнулся, услышав чей-то резкий крик:
– Лазарь? Тана?
Брат и сестра выглядели теперь совершенно одинаково – из-за одинакового выражения удивления на лицах. Иван сидел напротив. Наверное, своим появлением мы прервали его на середине фразы, поскольку он обернулся с открытым ртом.
– А вы быстро обернулись! – попытался пошутить Эрик.
– Всё пошло не так, как мы думали, – ответила Тана, не отпуская мою руку. – Как ты?
– Плечо, кажется, вот-вот отвалится! – простонал я.
– Тебе доверили дело! Всего одно! – ругалась девушка, подойдя и осторожно отодвигая воротник рубашки, чтобы посмотреть, что со мной случилось. – Думаю, перелома нет.
– Но мы были так близко!.. – взмолился я.
– И что вы намерены делать? – поинтересовалась Ракель. – Попробуете снова?
– Не думаю, что успеем сейчас. – Тана, что удивительно, не так уж сильно расстроилась – даже… как будто обрадовалась!
– Прости, – повинился я.
– Теперь за тобой должок, – прищурилась Тана. Она присела рядом с Эриком, скрестив ноги, и вздохнула.
– А сейчас что? – осведомился я.
– Давайте отдохнём, – предложила подруга, стряхивая пыль с брюк. – Кто знает, может, Иван прав, и завтра мы проснёмся, полные сил и радости жизни?
– Я не это сказал, – возразил мальчик. – Я сказал только, что в конце концов вы привыкнете.
– Уже! – саркастически бросила Тана.
Я вздохнул и устроился рядом с Ракель. Иного плана, кроме как ждать рассвета, у нас не было, и я был уверен, что впереди ещё долгая ночь…
Визит
Стук в дверь вернул меня к реальности.
– Лазарь!
Сестра очень волновалась. Я застонал и с трудом повернул голову, чтобы взглянуть на будильник. Была уже половина двенадцатого. Я проспал половину суток, но ощущения были такие, что и на минуту не сомкнул глаз.
– Заходи, – протянул я сонно заплетающимся языком.
Люсия влетела в комнату, как ураган. Она говорила так быстро, что я совершенно не понял значения первых фраз, и бухнулась на край кровати, прежде чем я успел навести порядок в мозгу.
– Что с тобой сегодня?
– Мы проводили эксперимент, можем ли мы отдохнуть, если остаёмся полностью неподвижными, – заявил я.
– Непохоже, что он сработал.
– Отнюдь. Я чувствую себя лучше, чем вчера.
Сестра подвинулась, а я попытался сесть. Встать с постели сразу не получилось, но Лу удержалась от того, чтобы помочь и вытащить меня из-под одеяла. Мне стало любопытно, насколько давно она уже на ногах.
– Я провела расследование! – поделилась она.
– И? – было всё, что я смог выдавить в тот момент.
– На счёт той девушки, Эсперансы.
– Не думаю, что можно ей чем-то помочь, раз она в коме, – пробормотал я разочарованно.
– Это всё, что мы знали, а я хотела выяснить больше, – продолжала сестра, не обращая внимания на моё дурное настроение. – Оказалось, что к ней пускают. Она действительно из Севильи, но её перевели в госпиталь в Мадриде. Там подобралась команда замечательных врачей, которые делают всё возможное, чтобы ей помочь.
– Вряд ли это что-то изменит, – пожал плечами я. – Мы всё равно не сможем поговорить с ней, даже если нас к ней пустят.
– С ней поговорить не получится, – подтвердила Лу, но продолжала с таким же воодушевлением: – Но её мама сказала странную вещь на интервью. Не догадываешься какую?
– Что-то про сны?
– Точно! – закивала сестра. – Она заявила, что её дочь постоянно видела странные сны, очень похожие на реальность. А когда она заболела – постоянно рассказывала об одном и том же,