- Откуда он? – удивленно спросила я стражника.
- Оттуда же, откуда и я, - улыбнулся тот, после удачной сделки явно расположенный поболтать с щедрым покупателем. - Из Гардарики, страны городов, что лежит далеко отсюда за двумя морями. Нас взял в плен мой хозяин, нордский ярл Харальд Железнорукий когда ходил в вик на Гардарику. Я угодил хозяину, и теперь вот привез рабов на продажу в Камелот. А Храбр не покорился, хотя вызвал уважение ярла, убив в бою многих его воинов. И теперь, думаю, вряд ли этот вольнолюбивый недоумок доедет до твоего замка, госпожа – скорее, сдохнет по дороге от ран, и твои деньги пропадут впустую.
- Предатель, - пробормотал Храбр на староанглийском, плюнув земляку на сапог кровавым сгустком.
- Ах ты, вошь недобитая! – взвыл стражник, хватаясь на нож, висящий у него на поясе. Но руку, уже готовую нанести удар, перехватил Ланселот, сжав запястье торговца рабами так, что тот выронил оружие.
- Полегче, слуга ярла, - проговорил самозваный рыцарь. – Этот человек уже не твоя собственность.
- Я вижу, ты знаешь наш язык, - сказал Винс, подходя к Храбру. – Так вот: теперь тебе никто не причинит зла. Садись на телегу, отдохни. С такими ранами лучше поменьше двигаться.
- Если хочешь сделать мне добро, убей меня, воин! - прорычал раб.
- Это всегда успеется, - кивнул начальник охраны крепости. – А пока не искушай судьбу, просто сядь на телегу.
Храбр зло сверкнул глазами, но подчинился. Ох, чувствую, хлебну я проблем с земляком, ибо еще со школы помнила, что викинги, которых здесь звали нордами, Гардарикой называли древнюю Русь...
Крестьянин, которого я послала за вином, вернулся быстро, но Храбр от перевязки отказался, красноречиво дернув плечом когда я потянулась к нему с тряпкой чтобы стереть кровь со спины. Понятное дело, у воина нехилый посттравматический синдром, так что, наверно, пока лучше его не трогать. И не развязывать. Ибо у нас на этом рынке были еще дела, а освободившийся от пут разозленный древнерусский воин, думаю, будет сродни стихийному бедствию.
...Веревок тут и правда оказался богатый выбор, на любой вкус.
Тонких и крепких, причиняющих боль при попытке освободиться.
Средних по толщине для связывания ног.
Толстых, которые использовали, составляя из рабов длинные связки, которые, как я узнала от Винса, привязывались к коням или телегам когда нужно было транспортировать несколько невольников куда-либо. При этом хозяева, разумеется, ехали впереди с комфортом, а рабы шли следом, нередко падая – и тогда кони тащили за собой человека до тех пор, пока он не поднимется сам, или ему не помогут другие невольники из связки...
Я скупила почти весь запас именно тонких и прочных веревок, которые мощный Винс по моей просьбе протестировал на разрыв. Теперь дома буду вспоминать как мы плели рыболовные сети в походах моей молодости...
А еще я на оставшиеся деньги накупила рабов!
Да-да, я, условно интеллигентная дама из двадцать первого века, ходила по невольничьему рынку, где торговцы при моем приближении заставляли рабов открывать рты чтобы продемонстрировать зубы – кстати, далеко не всегда здоровые. При этом опытный Винс разъяснил мне, что таким образом хозяева показывают не качество жевательного аппарата, а его наличие. Когда невольник совсем без зубов – это прям беда, долго не протянет. А если хотя бы десяток сохранился, то это уже неплохо, кашу из травы и желудей есть вполне сможет...
Правда, я в рты живого товара особенно не заглядывала, а выясняла кем был человек до того, как попал в рабство. В результате я стала хозяйкой:
- разорившегося и продавшего себя за долги хозяина большой фермы,
- старого, но опытного рыбака,
- двух каменщиков,
- а также троих просто крепких молодых землепашцев, не особо изнуренных голодом и плохим обращением прежних владельцев.
На этом закончились мои деньги и товары для обмена. Довольные торговцы невольниками бесплатно привязали к моей телеге связку из семерых купленных рабов и пригласили приезжать еще, обещая хорошие скидки. На этом мы покинули рынок Камелота, выехав из его ворот навстречу вечеру, стремительно превращающемуся в ночь.
Глава 30
- Только не надо этого делать на ночь глядя, хозяйка, - негромко проговорил мне на ухо Винс, когда Камелот скрылся за поворотом дороги.
- Чего «этого»? – поинтересовалась я.
- Ты же хочешь их освободить, верно? По глазам вижу. А ночью раб, ошалевший от свободы, может попытаться что-то украсть и сбежать.
- Хорошо если только украсть, а не перерезать нас всех, чтобы завладеть нашим имуществом, - поддакнул Ланселот, услышавший о чем мы говорим.
Я покачала головой.
- Простите, друзья мои, но для невольника каждая минута рабства - это страдание. Даже скотину не связывают так жестоко, как этих людей. Ну и чем мы будем лучше тех торговцев рабами, если заставим несчастных терпеть мучения еще одну ночь?
- Ну, смотри, хозяйка, моё дело предупредить, - проговорил Винс.
- Я тебя услышала, воин, - кивнула я. – Просто если б ты был на их месте, то, поверь мне, думал бы иначе.
И крикнула:
- Стойте!
Наши крестьяне, управлявшие лошадьми, потянули на себя поводья. С некоторых пор они слушались меня беспрекословно, что, несомненно, радовало. Свобода хороша, когда она осознанная необходимость, а не анархия, где каждый тянет в свою сторону, и в результате из этого ничего хорошего не выходит.
- Готовимся к ночлегу, хозяйка? – спросил один из возниц. – Думаю, рабов на ночь лучше привязать к разным деревьям, чтоб они не перегрызли путы друг друга и не сбежали.
- Я думаю по-другому, - проговорила я, доставая нож-сакс из телеги. И, подойдя к каждому из рабов, лично перерезала путы, стягивающие их руки и ноги.
Что происходит понял лишь один из них. Упав на одно колено, он попытался поцеловать мою руку, которую я мягко освободила, сказав:
- Не нужно меня благодарить. Я лишь вернула то, что принадлежит тебе по праву рождения.
Остальные невольники недоуменно следили за моими действиями, растирая запястья, онемевшие от стягивающих их веревок. Я же, закончив с путами, громко проговорила:
- Слушайте меня, бывшие рабы Камелота! Теперь вы свободные люди. Каждый из вас волен идти куда вздумается. Но также вы можете присоединиться к нашей общине, где любой человек свободен в своем выборе и