Но сейчас до этого было далеко.
Пока что высота стены, восстановленной каменщиками, была мне чуть ниже пояса. И у камней третьего ряда, на которые мне указали каменщики, проточенных пазов не оказалось. Зато в центре имелись просверленные отверстия.
- Мы не знаем, что это такое и зачем, - пожал плечами старший каменщик.
Я встала на колено перед камнем, провела пальцем внутри отверстия. На подушечке остался зеленовато-голубой след.
- Здесь были бронзовые штыри, соединяющие камни. Их те, кто разломал крепость, забрали с собой, - сказала я.
- И чего теперь делать? – поинтересовался более молодой каменщик. – Может деревянные колья вобьем заместо бронзовых, и ими соединим камни? Так-то они хорошо подогнаны друг к другу, но, если их соединить, всяко стена крепче стоять будет.
Я покачала головой.
- Дерево соберет влагу, разбухнет, и разорвет просверленный камень. Хотя...
Я вспомнила, как Ланселот расписывал мне свойства тиса, из которого мастерил луки. Мол, эта древесина и упругая, и прочная, и устойчивая к влаге...
- Так, - сказала я. - Сейчас делаем следующее. На сегодня каменные работы откладываются. Свалите в лесу пару тисовых деревьев, нарубите из них кольев под размер отверстий в камне. Потом посоветуйтесь с кузнецом как лучше их подсушить. После чего обмакиваем колья в смолу, забиваем их в отверстия, но так, чтоб они чуть-чуть шатались. И выкладываем третий ряд как элементы известного конструктора, чтобы деревянный штырь одного камня входил в отверстие следующего. Дерево впитает смолу, и, немного разбухнув, по идее должно встать внутри камней точно по размеру отверстий. А застывшая смола защитит его от влаги
- Как эле... чего?
- Неважно. А вот, кстати, и кузнец идет. Сейчас поговорю с ним.
И объяснила проблему.
Наш железных дел мастер, который шел куда-то со свежеоткованным топором в руке, по привычке почесал было затылок. Но, вспомнив, что вшей у него больше нет, опустил руку, и степенно погладил свою бороду.
- Колья на огне аккуратно высушим, это, хозяйка, не проблема. Другое плохо. Болотное железо слабое, топоры быстро тупятся. А если мечи из него делать, то вообще на одну битву не хватит – раз ударил, и всё. Не меч будет, а тупая железяка.
Ну, про это я знала – да и странно было бы много лет работая в строительной организации не быть в курсе как в древности удаляли из некачественного железа примеси, делающие его, как выразился кузнец, «слабым».
- Тут придется повозиться, - сказала я. – Расковываешь полосу, складываешь ее вдвое, проковываешь снова. И так дюжину раз. Посмотришь, что выйдет.
Кузнец с сомнением посмотрел на меня.
- Никогда не слышал о таком...
- А я слышал, - встрял старший каменщик. – Норды так делают свои мечи крепче. Но не каждый подобное сможет, ибо для такой работы нужна сила и выносливость.
Кузнец нахмурился.
- Хочешь сказать, мне силы не хватит дюжину раз железяку проковать?
- Я думаю, хватит, - пресекла я зарождающийся конфликт на корню. – И твои топоры с мечами будут лучше нордских. Почему-то я в этом уверена.
Кузнец растянул рот в улыбке.
- Уж поверь, хозяйка, я тебя не подведу!
- Общину не подведешь, - мягко поправила его я. – Мы тут не для кого-то одного работаем, а для всех нас...
Подошел Винс.
- Ну что, хозяйка, караван готов. Плот, который мы связали, три бочки соленой рыбы хорошо на воде держит, остальной товар в лодку сложим. Я посмотрел, рыбак ее нормально починил. Теперь она выдержит тебя, четырех гребцов, а также груз железа и копченого мяса. Еще двое поплывут на плоту, привязанному к лодке, будут шестами отталкивать его от берега. А я, Ланселот, и еще двое наших поедут конными вдоль берега. Как войдете в русло реки мы кинем вам веревки и конями потащим лодку с плотом. Думаю, так против течения выгребем. Там до Камелота не особо далеко, где-то три дюжины полетов стрелы. Так что, если завтра рано утром выйдем, можем через день уже быть на рынке.
- Добро, - кивнула я. – Сегодня готовимся, и с утра выезжаем в Камелот.
Глава 38
Ранним утром отбойное течение бодро вынесло нашу лодку в океан – и потащило дальше, к горизонту. Но на глубине оно было явно слабее, чем у берега. Гребцы налегли на весла, лодка вырвалась из объятий течения, и уверенно поплыла вдоль береговой линии, таща за собой плот с накрепко привязанными к нему бочками.
- Ветер хороший, - прищурился рыбак. – Попутный. Щас парус поставим.
И, достав со дна лодки длинную палку, воткнул ее в чурбак с дыркой, вделанный в дно нашей посудины. К палке были немедленно привязаны две поперечины, к которым рыбак ловко прикрепил кусок полотна, выменянный на рынке в Камелоте. Казалось бы, примитивная конструкция. Но наш пожилой морских дел мастер, умело маневрируя поперечинами, поймал ветер – и лодка понеслась вперед, подпрыгивая на волнах словно автомобиль на кочках.
Я встала на нос лодки. Ветер шаловливо трепал мои волосы, брызги летели в лицо, и внезапно у меня появилось ощущение, что именно здесь и сейчас, в этом мире я живу полной, настоящей жизнью. А та, что была до этого, осталась лишь в воспоминаниях, вспоминать которые с каждым днем хотелось все меньше и меньше...
Думаю, будь волны повыше, плот, следующий за нами, точно б перевернулся. Но рыбак туго знал свое дело, давая команды гребцам то притормаживать веслами, то налегать на них. В результате лодка пару раз красиво обогнула явные мели, и один раз скрытую, под водой похожую на спину притаившегося кита.
В результате этих манипуляций примерно через пару часов мы вошли в устье реки, про которую говорил Винс. Кстати, мы несколько раз видели на берегу его, Ланселота, и еще двоих крестьян на конях, которые хором орали что-то и махали нам руками. В общем, ясно, следуют обговоренным маршрутом согласно намеченному плану.
В устье реки мы вошли без проблем, правда, свернув парус, ибо ветер теперь был не в нашу пользу. Гребцам пришлось подналечь на весла, так как встречное течение было заметным – но не критичным, позволившим нам войти в устье и поймать веревки, брошенные с берега.
Теперь нас тянули четверо конников, помогая гребцам, и поддержка эта была весьма существенной. К счастью, берег был не особо заросшим растительностью, так что всадникам пришлось лишь пару раз