— Это что, она в твое тело хочет?! — Не выдержал Нафаня.
— И Языр ей в этом пытается помочь.
— Вот же блядский сын.
— Ну, все логично. — Пожала плечами. — Смотри, Елька с Альмой пытаются подложить упыря ко мне в койку. В это время его подруга готовится сменить тело. Для всей деревни это будет смотреться так: елька нагуляла приплод на стороне, мужик не выдержал, а одинокая пана его приютила. Все логично, все счастливы.
— А дите ему не нужно?
— Может и нужно. Альма что-то про Галу говорила.
— Думаешь, уже с вампиренышем ходит? — Нафаня сощурил глаза.
— Не знаю. Надеюсь, что нет.
Нафаня вздохнул, а я сделала глоток травяного чая и продолжила читать.
Единственным способом уничтожить стригу было убить тело до того момента, как она займет другое. Переход длился несколько дней. В это время старое тело ведьмы начинало корчиться в предсмертной агонии, а новая жертва еще бодро бегала по своим делам. Если убить стригу в это время, то перехода не получится.
Вторым вариантом избавление от стриги был вызов проводника. Который схватит ее бессмертную душу до вселение в чужое тело, и уведет на перерождение. Суть ритуала запечатывания, насколько я догадывалась, как раз таки и состояла в том, чтобы сделать эту душу для проводника невидимой. В общем, и в первом, и во втором варианте и нас возникали проблемы.
Убивать стригу мне не хотелось. Я, конечно, не считала себя женщиной робкой и добросердечной, но не настолько, чтобы грохнуть старуху и сжечь ее тело. Да и очень подозреваю, что Языр позаботиться о том, чтобы переход прошел успешно. Оставался вариант с проводником. Вот только кто такой этот проводник, и из какой ямы его доставать?!
— Что делать будем? — Спросил Нафаня.
— Надо сухую ягоду достать. Для настоек.
Нафаня выдохнул. Ничего лучше не способствовало мыслительному процессу, чем монотонная работа. К тому моменту, как я спустилась вниз, на столе уже стоял мешок сушеных красных ягод, напоминающих калину. Это была не самая моя любимая ягода, но из нее получалась самая востребованная настойка у городских трактирщиков. Ягода эта росла почти везде, была дешевой, а напиток получался терпким и за счет свойств самой ягоды, забористым. Одни плюсы, при минимальной себестоимости.
В полнейшей тишине мы с домовым распаковали мешок и высыпали часть содержимого на круглый деревянный поднос. Весной приходилось делать настойки из сухих ягод. В свой первый год алкогольного бизнеса я вообще никаких заготовок не делала. Только чистый самогон закупоривала в бутыли на продажу. Но потом местные распробовали фруктовые настойки, и осенних заготовок начало не хватать. Пришлось помимо спиртного заготавливать и ягоду и фруктами, чтобы зимой и весной можно было постепенно пополнять запасы.
Сухую ягоду нужно было перебрать, убрать случайный мусор, откалибровать по размеру. Делать это приходилось вручную. Идеальное занятие для таких вот вечеров, как сегодня.
— Может, попробовать смешать с какими-нибудь травами?
— С мухоморами. — Фыркнул Нафаня. — И Языра напоить.
— Упыри от алкоголя не дохнут.
— Это они зря. От самогона лучше, чем от деревяхи в груди.
Теперь фыркнула я и посмотрела в окно. Солнце еще не упало за горизонт, но день уже спешил к своему завершению.
— Что на ужин хочешь? — Спросил Нафаня. — Может утку в печи? Как раз поспеет, пока переберешь.
— Можно. В меду?
— В меду. — Улыбнулся домовой и погладил бороду.
В этот момент я увидела незнакомца рядом с воротами.
— Это еще кого к нам Леля привела? — Недовольно поморщился домовой, а я понадеялась, что упоминание местной светлой богини было уместно.
Пока мы переглядывались с домовым, мужчина толкнул калитку и вошел во двор. Из сарая раздалось возмущенное «МУУУУ». Мужчина от этого звука только поморщился, осмотрелся, почесал светлую голову.
— Похож на кого-то из вельмож. — Сообщил Нафаня.
Он уже стоял у окна и рассматривал незнакомца. Он и правда не был крестьянином. Кожаная куртка, ремень, нож за поясом, несколько перстней на руках. Волосы у гостя были светлые, взгляд уверенный, подбородок квадратный.
— К крыльцу подошел. — Прокомментировал домовой.
Я сделала вид, что увлечена ягодами, и не заметила прихода гостей. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. В дом ворвался свежий воздух, перемешенный с вонью лошадиного пота. Гость, старательно изображая презрение, осмотрел хату, а потом остановил взгляд на мне и, как говорилось в моей прошлой жизни, завис. Завис как старый компьютер, с пожелтевшим пластиком в классе информатики. Я почувствовала, как чужие глаза не без интереса бегают по моему лицу, фигуре, рукам, снова возвращаются к лицу, и прыгают на грудь.
Отлично. Мне только малолетнего слюнявого князька сегодня не хватало. Жаль, что руны работают только от нечисти.
— Ты и есть рыжая пана?
Юноша явно был озадачен. Видимо, не так он себе представлял деревенскую самогонщицу.
— Кого Мара в мой дом привела?
— Ты слепая? — Он приподнял белесые брови, искренне веря, что я должна знать знаки всех знатных домов Мархарата.
Корявые гербы, вышитые на груди мужчин, говорили о том, к какому роду те принадлежат. А вышивка на рукавах указывала на дом, которому служат. У этого был только нагрудный герб в виде худой птицы, неизвестной мне породы. Это говорило лишь о том, что никакого отношения к хозяину местных земель сопляк не имеет.
Еще несколько секунд мне понадобилось на то, чтобы припомнить, кому может подчиняться наш лорд. Никаких прямых зависимостей и заинтересованностей, насколько я помню, у него не было. Только там какие-то слухи о том, что пора дочерей замуж отправлять. Но это все оставалось на уровне местных сплетен. А сплетничали об этом деревенские чуть ли не с самого рождения девочек.
— Не слепая. — Сдерживая нарастающее раздражение, уперла руки в бока. — Ваше имя?
— Тебе, пана, мое имя не к чему. — Юноша снова молча осмотрелся. — Не был еще в таких избах. Не дурно.
Я промолчала, а Нафаня за спиной гостя закатил глаза. Видимо, его, как и меня, гости сегодня утомили. Мужчина, тем временем, по-хозяйски прошелся по комнате, заглянул за штору, где пряталась зона спальни и снова «завис». Я ждала, чем закончится этот визит. Не просто так же он сюда приперся.
— На ночлег пана пустит?
— Для ночлега на соседней улице комнаты сдают. Через три дома направо.
— Елька говорила, что ты своенравная. И что монеты любишь, тоже говорила.
Опять это чертово семейство! Закатила глаза, выругалась про себя, и попросила всех местных богов дать мне терпения и не натворить дел. Гость повернулся ко мне лицом и