Через час нас с Ванессой позвали доктора, Мэтти и Люси ждали в коридоре. Вчетвером отправились в отдельно отведенный кабинет, Дина оставили одного.
В офисе с ковровыми покрытиями попросили расположиться поудобнее, две женщины в медицинских костюмах сели перед нами за круглый стол.
– Разрешите представиться, мы лечащие врачи мистера Адамса, я доктор Кастро, – участливым голосом начала первая, – а это доктор Чен, – она указала на женщину-азиатку рядом, которая кивнула в ответ.
– Очень приятно, – в свою очередь, произнесли мы хором и все по одному назвались по именам и объяснили, кем мы приходимся Дину. Врачи покивали головами каждой из нас.
– Мы вынуждены были собрать всю вашу семью здесь… – Кастро сделала паузу. – Я думаю, вы догадываетесь, по какой причине? – она всмотрелась в лица дочерей и мое. Я кивнула, и женщина продолжила: – Мы выявили безрезультатность проводимого лечения и вынуждены выписать вашего отца и мужа в хоспис. Проведенная вчера операция не дала положительного результата, жизненные показатели с каждым часом падают. Мы сделали все возможное, но ему осталось жить от силы день или два.
Вслед за ее словами воцарилась тишина на несколько секунд. Дочери уже знали о предстоящем разговоре, врачи сообщили им накануне, а я не удивилась услышанному. Как никогда прежде, я желала скорейшего исхода для мужа – только он положит конец его мукам.
– Сегодня он останется в стационаре, – поддержала начатый разговор доктор Чен, – а завтра вам нужно определиться, в какой хоспис хотите его положить. Также вы можете забрать его на домашний хоспис, всем необходимым мы снабдим: одноразовые простыни, подушки, медицинский матрас, утку, обезболивающие препараты мы вам предоставим. Имейте в виду, он уже не может глотать, а значит, не сможет принимать таблетки, поэтому мы дадим наркотические вещества в виде капель под язык – будете капать в рот каждые полтора-два часа. На дом к вам приедет патронажная медсестра из хосписа и все подробно объяснит.
Посовещавшись, мы выбрали пребывание Дина дома, в своей постели.
После получасового разговора с врачами Матильда и Люсильда пошли в палату попрощаться с Дином перед отъездом, а мы с Ванессой остались ждать за дверью: моя дочь тоже собиралась сказать отцу теплые слова. Назавтра Дина выписывали домой умирать.
Через 5 минут я увидела выходящую скорым шагом из палаты Матильду:
– Иди к отцу, он зовет тебя, – с полуулыбкой на лице с ходу выпалила она.
– Что случилось? – удивилась ее быстрому появлению и возбужденному блеску в глазах.
– Он зовет тебя.
Я тут же направилась в палату, оставив Ванессу с Мэтти, так как с Дином присутствовала Люси. Войдя, обнаружила, как мой бедный муж пытался самостоятельно сесть в кровати, изнемогая от страшных усилий, а находящаяся рядом младшая дочь пятилась назад. Ясно и четко я увидела выражение отвращения на ее лице и попытку поскорее сбежать от протянутых рук отца.
Оказалось, он попытался сесть вертикально, зовя на помощь двух дочерей, зашедших попрощаться. Старшая, стоявшая ближе к выходу, чтобы не прикасаться к отвратительному “старику”, которым стал ее отец, выбежала вон со словами: “Сейчас позову Таню”. Оттого и блестели радостно ее глаза: подфартило, удалось избежать неприятного действа. Младшей дочери повезло меньше, она была вынуждена дождаться меня, боясь приблизиться к тянущимся рукам Дина. Увидев меня, она заликовала:
– Вот Таня пришла, я пошла, – и чуть не бегом покинула палату, брезгливо сморщив лицо.
Увидев любимого, в мучениях пытающегося приподняться, я кинулась к нему и, обхватив двумя руками, потянула на себя и посадила. В этот момент вошла Ванесса и подошла к человеку, ставшему ей родным отцом, и еще раз взяла за руку.
– Пока, Дин, – с грустью сказала она. Ее покоробило отношение родных дочерей к отцу и сильно испортило настроение: она тоже заметила брезгливое выражение лица младшей дочери.
– Пока, Ванесса, – едва произнес муж, глядя из глубины глазниц.
– Увидимся завтра, – не то спросила, не то заключила дочь.
– Угу, – не в силах говорить, промычал Дин.
Обе дочери Дина ждали Ванессу в коридоре. Она уехала с ними и ночевала в эту ночь дома одна: прибралась, готовясь к завтрашнему наплыву родственников, которые придут попрощаться. Я осталась с любимым на весь остаток дня и всю ночь.
Медперсонал и врачи заходили в палату каждые 5 минут, у всех были свои функции: кто-то менял растворы в капельнице и вводил новые лекарства, кто-то заходил менять простыни и полотенца в душевой, а кто-то снимал показатели на мониторах и вносил в компьютер, стоявший у кровати.
Пока проводились медицинские манипуляции, я была на связи с семьей в России и написала следующее сообщение:
“Я в больнице у Дина, буду ночевать. Он очень плох, не может сам сесть, не может лечь, постарел на 40 лет. Находится на морфине, все время спит. Сознание спутанное, поведение невменяемое, глаза пустые, взгляд дикий. Все время просит его поднять, чтобы посидеть одну минуту, потом просит уложить. Выпишут завтра на домашний хоспис до самой смерти. На дом будут приезжать медсестры”.
Где-то через пару часов в больницу приехал Пол. Он подошел к другу и слегка похлопал по плечу, затем сел в дальний угол на кожаный диван. Не видевший Дина целый месяц, он несколько минут пребывал в шоке – я могла видеть по его глазам.
Дин нашел силы спросить:
– Как там наша команда, выиграла? – Муж ещё помнил об игре любимой команды, что тоже было поразительно.
– Да, выиграли, – ответил Пол и тоже удивился еще светлому разуму друга.
Тем временем я сидела на краю кровати мужа и мыла его руки и лицо, затем приступила к телу. Мельком взглянув на Пола, заметила, как он вытер выкатившуюся слезу: его глаза раскраснелись.
Через 10 минут Пол стал откланиваться: он подошел ко мне и крепко, сочувственно обнял:
– Спасибо тебе за Дина! – он еще раз вытер слезу со своей щеки. – Бог благословил его такой светлой и прекрасной женой. Если бы не ты, его бы уже давно не было.
Мне было приятно от признания и благодарности друга. Затем он прикоснулся к плечу изнемогающего Дина и сказал:
– Ладно, друг, я пошел. Держись. – Он вышел быстрым шагом. Я снова могла видеть, как тайком вытер мокрые глаза, чтобы никто не заметил.
После процедур мужу принесли горячий обед: капустный суп и картофельное пюре.
– Сейчас будем обедать, мой любименький, – предупредила я, будто воркую с младенцем.
Я посадила мужа вертикально и подперла подушками. Он