Джонсону хитрости было не занимать, врать и обманывать он умел профессионально и, где надо, – театрально: в нужное время включал драматического актера и легко пускал слезу для произведения эффекта. Я, как вдова Дина, не представляла для него никакой проблемы. “Такую наивную дурочку я прессану и расколю в два счета”, – читалось на лице.
За время недолгого разговора он успел прибегнуть ко всем видам уловок и шантажа: “у Дина нет никакого наследства, а то, что есть, оно мизерное, не стоит мараться такой долей”, “у него куча долгов, иначе они упадут на тебя”, “у него неоплаченные медицинские счета, которые тебе придется выплачивать всю жизнь”, “у него нет завещания, а все, что есть в доме и во дворе, перейдет штату”.
Таким образом, Джо создавал иллюзию полного банкрота, чтобы мне не захотелось наследовать и брать на себя долги.
– Я ради вас стараюсь, – неоднократно повторял он, находясь за столом в гостиной и ударяя кулаком себя в грудь. – Вам так будет лучше. Я подготовлю документы, просто нужно будет подписать отказ от того маленького кусочка недвижимости, что у Дина был, и все, можете ехать, куда хотите. – Говоря это, Коротышка сделал ударение на слове “маленький”. – А мы тут сами распределим имущество, вам не нужно присутствовать. Так будет лучше для вас. – Он положил левую руку на сердце, посмотрел мне в лицо и, сощурив глаза, продолжил: – А я, так уж и быть, оплачу все расходы Дина и не повешу на тебя его долги. Но ты вправе выбирать сама: либо ты вступаешь в наследство, но учти, тебе достанутся только долги, либо ты отказываешься и благополучно уезжаешь к себе на родину, а я оплачу все счета, а их без малого полмиллиона. Я же для вас стараюсь, – Джо снова громко ударил себя в грудь.
“Почему ради маленького кусочка наследства такой сыр-бор? – подумала я. Было какое-то логическое несоответствие в том, что он говорил. – Если он такой маленький, зачем им так переживать из-за моей подписи?”
Братец Луи все это время молча слушал со стороны и, похоже, старался не встревать в дела: он ходил от стола на кухню и обратно, сверкая линзами светлых очков, и поглядывал на говорящего Коротышку. Я редко слышала его голос и не помнила, как он звучит.
Люсильда в это время находилась за столом и поддакивала каждому слову отчима. Рон сидел рядом с ней и молча слушал, опустив вихрастую голову.
– Ты должна знать, что нам предстоят расходы на похоронный дом, на одежду для покойного, на место на кладбище, на погребение и на некролог в газете, – торжественно приступил к следующей части разговора сожитель бывшей. – Но мы решили… – снова гордо назвав себя и Адамсов “мы”, – что и эти расходы возьмем на себя. А это, без малого, 12 тысяч долларов, а их у тебя все равно нет. А так как я очень щедр и великодушен, а Дин мне был как брат, – положил руку на сердце и задрал лицо к потолку, затем театрально утер несуществующую слезу, – то так уж и быть, я заплачу эти 12 тысяч.
Как уже помните из первой главы, я, удивившись небывалой щедрости чужого человека, задала вопрос Джонсону:
– Зачем ты это делаешь для нас?
Кроме излюбленного ответа “Дин мне был как брат”, Джонсон добавил:
– Я люблю этих девочек, как своих родных.
При этом он искоса поглядел в сторону Люсильды, которой польстил столь приятный комплимент от сожителя матери: она расплылась в улыбке. Джо понял, что добился цели, и продолжил:
– Я их просто обожаю. Они мне стали родными дочерьми, я на все готов ради них. – При этом снова закатил глаза к потолку и положил руку на сердце, сделав пятисекундную паузу. Произведя должный эффект на Люси, он продолжил: – Если бы не Люси, мы бы не были так добры к вам. Она настояла, чтобы мы не вешали на тебя долги Дина, чтобы не позорили вас в газетах, и чтобы мы сами оплатили похороны. А Матильда очень зла, она в ярости на вас и хотела бы, чтобы все счета перешли к тебе, и чтобы ты всю жизнь расплачивалась. Она просила выгнать вас сию же минуту из дома, но Люси так добра, она просила не наказывать вас строго.
– Спасибо, Люси. – Я была благодарна за великодушный поступок, забыв о том, что пару часов назад она останавливала всех подряд во дворе нашего дома и просила не помогать нам.
– Матильда еще просила не указывать ваши имена в некрологе, как будто вас никогда и не было в жизни Дина. Но я решил, что будет правильным указать ваши имена. Еще она не хотела бы, чтобы вы присутствовали на похоронах, она категорически против, чтобы вы там появлялись. Но я ее вразумил, так как я добрый человек, что нужно все сделать по-человечески: ты жена и ты должна там быть. Хотим мы этого или не хотим, но ты его жена, – с сожалением выдохнул он, – поэтому мы все сделаем по закону.
И раза три за эти пару часов Коротышка поинтересовался, когда же мы с дочерью уберемся из дома, – он выполнял просьбу Матильды и Кикиморы. Сказав все, что хотели, Адамсы засобирались домой.
– Ах да, – заключил Джо, выходя, – в церкви на церемонии прощания, когда будет служба по Дину, вы с Ванессой будете сидеть отдельно от всей семьи, на другой половине зала. Так захотели его дочери, а их слово для меня закон, – произнес он, и, включив актера драмтеатра, выдохнул и низко склонил голову, подчиняясь воле дочерей Кики.
Из их слов выходило, что в доме бывшей жены перед вторым пришествием Адамсов больше всех орала клон Кики – ее старшая дочь:
– Не надо за них платить, пусть всю жизнь расплачиваются за долги и медицинские расходы, так им и надо. Пусть убираются из нашего дома завтра куда глаза глядят. Не надо помещать их имена в