Глава 7
Точность – примите соответствующие меры
Люди воспринимают четкость как признак точности и реалистичности, а расплывчатость – как признак увиливания. Когда нам дают конкретную, подробную информацию, мы склонны предполагать, что она должна быть точной и хорошо проверенной. Чтобы что-то увидеть сквозь такого рода дымовую завесу, мы должны изменить нашу точку зрения и провести правильные сравнения.
В своем романе «Ресторан в конце Вселенной» Дуглас Адамс описывает некое пыточное устройство. Когда человек входит в его маленькую камеру, он видит полную модель всей Вселенной и крошечную точку на ней с надписью «Ты здесь». Сокрушительное осознание собственной неуместности в таком огромном масштабе обычно оказывается фатальным для людей. К счастью для нас, нам не нужно идти на такой риск, чтобы взглянуть на вещи в перспективе.
Величина или число могут казаться огромными или крошечными по отдельности, но рассмотрение их в надлежащем масштабе может помочь нам мыслить о них более ясно. Мы можем отказаться платить несколько дополнительных центов за литр на заправке, но разница в несколько сотен долларов в первоначальной стоимости автомобиля обычно не является препятствием для заключения сделки. Мы можем усердно собирать акционные купоны, которые в совокупности экономят несколько долларов в год на кофейных зернах, но затем не задумываясь покупать ежедневный латте, который в сумме стоит гораздо больше. Мы можем купить особенное мыло, потому что в рекламе утверждается, что его чистота составляет 99,44 %, но насколько это важно на самом деле? [1]
Когда мы видим отдельно взятую цифру в долларах, метрах или процентах, мы автоматически не оцениваем ее по правильной шкале или не сравниваем с другими релевантными значениями. Любой, кто хочет обмануть нас, может воспользоваться этой тенденцией, поэтому обдумывание правильного сравнения – важнейший шаг, если мы хотим избежать введения в заблуждение.
Если эксперт говорит, что увеличение экранного времени связано со значительным снижением уровня счастья, мы, возможно, будем склонны сократить использование гаджетов. Но если мы узнаем, что связь между экранным временем и самочувствием примерно сравнима по силе со связью между экранным временем и потреблением алкоголя – то есть тривиально незначительная взаимосвязь, – мы вряд ли будем беспокоиться. Вместо этого мы можем попытаться больше спать, что имеет гораздо более тесную связь со счастьем, не говоря уже о пользе для здоровья [2].
Когда мы слышим точное утверждение, особенно такое, которое соответствует нашим ожиданиям и убеждениям, мы склонны отключать критическое мышление, тогда как вместо этого нам следовало бы включить его. Те, кто хочет одурачить нас, часто полагаются на точность, потому что мы воспринимаем ее как признак истины. Столкнувшись с точным утверждением, стоимостью или ценностным ориентиром, мы можем задать вопрос. Если предполагается, что число будет впечатляюще большим, спросите: «Это много?» Если предполагается, что оно будет на удивление маленьким, спросите: «Это мало?» В зависимости от ситуации мы можем задать дополнительные вопросы. Это много или мало по сравнению с другими вещами? Достаточно ли доказательств, чтобы сделать такое точное заявление? Был бы я так же впечатлен, если бы это число было округлено (чтобы оно было не таким точным)?
Задавая вопросы типа «Это много?», мы напоминаем себе о необходимости сравнить стоимость литра бензина с другими расходами, связанными с вождением автомобиля, такими как его покупка или оплата страховки. Вопросы напоминают нам о том, что нужно подумать об общей экономии от сбора купонов по отношению к стоимости времени, которое мы тратим на это. Это напоминает нам о необходимости спросить, отличается ли данное мыло от любого другого, достаточно ли доказательств, чтобы указать процент с точностью до двух знаков после запятой, и были бы мы так же впечатлены, если бы это число округлили до 99 % [3].
НАСМЕШКА ТОЧНОСТИ
25 мая 2021 года Рэнд Пол выступил в Сенате США, чтобы потребовать 10%-ного сокращения годового бюджета Национального научного фонда (NSF). Чтобы проиллюстрировать вид расходов, которые он считал расточительными, он привел один грант в размере 874 503 долларов на тему «Как кокаин [13] изменяет сексуальное поведение перепелов». Пол проиллюстрировал проект комичным изображением перепела, зарывающего клюв в кучку кокаина. Конкретность этого изображения в сочетании с затратами, приведенными с точностью до одного доллара, усиливали впечатление, что грант действительно был крупным расходом – особенно на исследование секса перепелов. Но эта сумма представляла собой лишь крошечную долю сокращения бюджета, на котором настаивал Пол. Сенатор просил сократить бюджет на 830 миллионов долларов, что привело бы к отмене не одного, а тысяч научных грантов ежегодно [4].
Коллеги Пола по сенату, должно быть, устали слышать о гранте на исследование перепелов, поскольку он рассказывает им об этом как минимум с 2018 года, часто демонстрируя одну и ту же картинку, но с разными цифрами в долларах. Он представил его снова всего четыре дня спустя, причем сумма изменилась до 356 933,140 долларов. Такой числовой формат позволяет легко неправильно принять запятую за десятичный знак и, таким образом, неверно истолковать стоимость как более 356 миллионов долларов. Мы должны относиться с подозрением всякий раз, когда о больших затратах сообщается с точностью до одного доллара и тем более когда они указаны с десятичными дробями. Когда что-то стоит сотни тысяч долларов, не имеет значения, обойдется ли на доллар или два дороже, а точность в доли цента – ироничный признак того, что Пола на самом деле не волнует стоимость конкретного исследовательского проекта. Всякий раз, когда мы видим подобное число, мы должны округлить его и посмотреть, не кажется ли оно менее внушительным. Но это только первая линия защиты – нам также нужно правильно оценить эти цифры.
Выбирая несколько грантов из тысяч, подчеркивая их общую стоимость, не рассматривая ее в контексте и предлагая сократить то, что звучит как небольшой процент от общего бюджета, Пол полагался на нашу особенность восприятия фактов. В отдельности 10 % кажутся маленькими, а 874 503 доллара – большими. Сенатор не упомянул о разнице в масштабах гранта и всего бюджета агентства, а также не рассказал, что еще будет отменено в результате сокращения бюджета.
Кто-то может возразить, что 874 503 доллара – это слишком много, чтобы тратить их на исследование секса и наркотиков, учитывая, что это более чем в десять раз превышает средний годовой доход семьи в Соединенных Штатах. Мы все можем представить себе другие способы использования этих денег, которые лично мы считаем более достойными. Но нам также нужно учитывать, насколько мы ценим более широкую цель финансирования науки. Неизбежно