Каюмов «гнул» свою линию: «А рано утром 22 июня мы узнали о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. Волей-неволей перед моими глазами стояли эти три старика, их книга, которую я не снял. Хотя это случайное совпадение и мне, конечно, не хотелось верить духу Тамерлана, но представьте себе мое смятение – ведь я был свидетелем тех разговоров стариков, читал сам об этом» [134].
А как же остальные?
Каюмов: «Айни сидел белый, как мышь». Кары-Ниязов отмалчивался, Семенов и Герасимов пытались дозвониться до Москвы.
Кто-то вспомнил слова Тимура: «В конце жизни надлежит нам очиститься кровью неверных, ибо, по словам пророка, священная война искупает все грехи». И вот пришла «священная война».
Поздно вечером 23 июня участники экспедиции уехали в Ташкент (Т. Н. Кары-Ниязов писал, что «работа экспедиции в Самарканде продолжалась по 24 июня 1941 года»). Поезда были уже забиты, и ехать пришлось, стоя в тамбуре… [135]
Каюмов поведал историю о стариках Усману Юсупову (простой кинорежиссер – всесильному партийному секретарю?). Юсупов устроил разгон Кары-Ниязову, но в Кремль звонить не стал. Сам чувствовал себя не в своей тарелке.
* * *
Итак, «джинн выпущен из бутылки»…
Но… Так и остается непонятным, зачем же вскрывать могилу, если это не приветствовалось даже безбожниками-большевиками?
Версия первая, пророческая:
«Тимур оставил страшное пророчество, но это не остановило тех, кто 22 июня 1941 года в 5 часов утра вскрыл его гробницу. Дух войны был выпущен на свободу» [136].
Такое удивительное совпадение не могло не вызвать вопросов: вскрытие гробницы одного из самых воинственных и удачливых полководцев средневекового мира и начала самой кровавой в двадцатом веке войны. Как не провести параллели. Да еще и странный запах, вызывающий тревогу, и еще более странные старики, предупреждающие о бедствиях, грозящих тем, кто «осквернит» могильный камень.
Восточный человек – тот же Каюмов – всегда склонен видеть в том или ином необъяснимом явлении знак свыше. И сам Тамерлан был немного мистиком, любившим позиционировать себя предсказателем тех событий, которые в будущем могут перевернуть мир. А уж его поклонники – Каюмов, видимо, считал себя таковым – стремились найти во всем, что было связано с именем Тимура, мистический смысл. (Еще один интересный и занимательный факт: Малик Каюмов прошел всю войну, терял товарищей, терпел невзгоды и лишения и сам был ранен, причем в ногу, и всю жизнь хромал (подобно своему кумиру – Железному хромцу).)
Версия вторая, сугубо академическая:
«Дух Тамерлана – археологическая легенда. Тамерлан (Тимур, Тимурленг, 1336–1405) – среднеазиатский полководец. Захватил власть в Мавераннахре (область между Амударьей и Сырдарьей с городами Самарканд, Бухара, Ходжент). Совершал грабительские походы в Иран, Индию, Турцию, захватил Хорезм, разгромил Золотую Орду. Дух Тамерлана – легенда о том, что война началась потому, что была вскрыта гробница Тамерлана в Самарканде и оттуда вышел дух войны. Миф основан на том, что раскопки гробницы Тамерлана начались 16 июня 1941 года в связи с постройкой у мавзолея Гур-Эмир гостиницы “Интурист”. Строители гостиницы перекрыли один из арыков, и вода пошла в гробницу и затопила весь склеп. Стала разрушаться мумия, кости Тимура стали покрываться кристалликами гипса. Нависла угроза гибели захоронения древнего властителя. Раскопки вел М. М. Герасимов. При вскрытии герметизированного гроба 19 июня 1941 года испарения ароматических веществ заполнили помещение гробницы, что послужило основанием легенды о “духе Тамерлана”. Через два дня началась Великая Отечественная война» [137].
Герасимов сам раскопок не вел, поскольку был антропологом. Но это – оговорка. Важно другое. Для академического ученого любое отступление от строгой научной схемы, непонятные и необъяснимые явления – суть чего-то второстепенного, что можно объяснить двумя-тремя словами, а можно и вовсе не объяснять. А зачем? Ведь даже легкое сомнение потянет за собой новые вопросы, требующие все новых ответов. А для «сухаря-ученого» это совсем не кстати.
Версия третья, меркантильно-оправдательная.
Вернемся к тому, с чего начинали, к гипотезе историка и писателя Игоря Бунича, согласно которой большевики искали золото и драгоценности, столь необходимые стране.
Наши возражения: между 1404 и 1941 годами пропасть в 537 лет, более полутысячелетия. За это время сокровища, которые могли бы храниться в гробнице Тимура, могли быть разграблены множество раз. (Вряд ли грабителей остановили бы легенды о злых духах.) И сами члены экспедиции 1941 года признавались, что «могилы тимуридов, может быть, кем-то и открывались в прошлом» [138].
Кроме того, известно, что сын Тимура был недоволен тем, что мавзолей Гур-Эмир после похорон отца напоминал не место упокоения тела и души, а сокровищницу. И поэтому приказал все драгоценности из мавзолея убрать… (И произошло это еще в XV веке.)
И. Буничу мог бы возразить один из участников самаркандской экспедиции – В. А. Шишкин: «Вопреки ожиданиям значительного числа лиц, в том числе и научных работников, мечтавших о богатствах, таящихся в гробнице одного из крупнейших мировых завоевателей… Но погребение по строго выдержанному мусульманскому ритуалу, не допускающему в могилах никакой роскоши и никаких украшений» [139].
Правда, по некоторым данным, даже в 1969 году «специальная экспедиция Академии наук СССР направилась в Самарканд на поиски сокровищ Тимура» [140].
И еще одно. В 1941 году смотрителя в мавзолее Гур-Эмира просто не было. Масуд Алаев – вымышленное лицо.
Версия четвертая, пока без названия. Прежде чем изложить ее, стоит вновь промотать ленту событий, но уже вперед…
С началом Великой Отечественной войны 1941–1945 годов история вокруг гробницы Тамерлана не кончается. И связана она, опять же, с Маликом Каюмовым. В августе 1941-го он в составе группы кинооператоров был на фронте. Вместе со 107-й мотострелковой дивизией, входившей в состав 30-й армии, участвовал в боях на Калининском фронте. Командира дивизии Порфирия Георгиевича Чанчибадзе [141] Каюмов, по его словам, знал еще с довоенных времен. Ему-то в перерывах между боями он и поведал все свои сомненья и раздумья, которые не покидали его после той памятной встречи в самаркандской чайхане…
Западным фронтом командовал сам Георгий Константинович Жуков (личность настолько известная, что объяснять, кто он, просто нет необходимости). С ним-то и решил встретиться Каюмов. По его свидетельствам, таких встреч было две.
Первая встреча Каюмова и Жукова произошла «в 1942 году в деревне Колбасино под Ржевом». По словам Каюмова, он поведал командующему фронтом все ту же историю о таинственных стариках и их предупреждениях. Жуков, заинтересовавшись, переспрашивал. Поинтересовался, кто дал добро на вскрытие гробницы.
– Сталин!
Жуков надолго задумался, потом пообещал все рассказать Верховному главнокомандующему. (Повторю,