Как-то после долгих съемок я зашел в чайхану выпить пиалу чая. Смотрю, сидят три старика и держат большую книгу. Один из них спрашивает меня, имею ли я отношение к вскрытию могилы Тимура. В шутку я назвал себя самым главным, ибо по моей команде включали освещение. Тогда старик сказал, что нельзя вскрывать могилу Тимура – выйдет дух войны. Это было 16 или 17 июня 1941 года. [Каюмов путает: могилу Тимура вскрывали и обследовали 19–21 июня. – В. Т.]
Я спросил: откуда это известно? Старик показал мне запись в книге и поинтересовался, улыбаясь, умею ли я читать по-арабски. Я ответил, что умею. Это очень удивило моих собеседников, потому что мы к тому времени перешли на русский алфавит. Они были уверены, что такой молодой человек, как я, вряд ли умеет читать по-арабски.
Я настоял на своем, они мне показали книгу, и я прочел, действительно, что нельзя трогать могилу Тимура, потому что выйдет дух войны и начнется страшное.
Рассказал об этом эпизоде Кары-Ниязову, Семенову и Айни. Все трое вышли вместе со мной, посмотрели книгу, прочли, улыбнулись. Домла [124] С. Айни прогнал стариков из чайханы, сказав, что это все ерунда.
Я по своей неопытности и молодости не снял эту книгу, не снял я и этих стариков, о чем сейчас очень жалею» [125].
Дыма без огня не бывает. Вспомним, о чем писали газеты. Именно на газетных страницах впервые появились сообщения о некоем человеке, принесшем на раскоп мавзолея книгу, изданную едва ли не во времена Тимура: «К концу дня в мавзолей Гур-Эмир один из местных жителей приносит чудесно сохранившуюся книгу – современницу Шахруха. Это – редкий рукописный сборник Низами и других поэтов. Рукопись выполнена в 1438 году на шелковой бумаге. Изумительные заставки, сделанные ослепительно яркой ляпис-лазурью. Книга заключена в переплет из кожи с тиснением из червонного золота…» Да только одной книгой владелец мог привлечь себе внимание: были и старики (или старик), существовала и книга (но что это за книга, непонятно). Скорее всего, в рассказе Каюмова события и факты наложились один на другой; в результате сложилась целая история…
А если поверить Каюмову?
Может быть, эти старцы – последователи главы ордена суфиев Заина-эд-Абу-Бекра-Тайабади [126], правоверные-отшельники, созерцатели и мистики? А может быть, это были хызры, великие святые правоверных, покровители путников; незримые, они ходят постоянно по земле и предупреждают о беде – о «Страшном и последнем суде»? [127]
С Маликом Каюмовым многие не согласны, хотя и признают существование старцев. К. С. Айни, сын писателя С. Айни, цитирует дневник отца: «Когда все вышли из склепа, я увидел трех старцев, разговаривавших по-таджикски с отцом, с А. А. Семеновым и Т. Н. Кары-Ниязовым. Один из старцев держал в руке какую-то старинную книгу. Он раскрыл ее и сказал по-таджикски: “Вот эта книга старописьменная. В ней сказано, что кто тронет могилу Тимурлана, всех настигнет несчастье, война”. Все присутствующие воскликнули: “О, Аллах, сохрани нас от бед!”
С. Айни взял эту книгу, надел очки, внимательно просмотрел ее и обратился к старцу по-таджикски: “Уважаемый, вы верите в эту книгу?”
Ответ: “Как же, она ведь начинается именем Аллаха!”
С. Айни: “А что за книга эта, вы знаете?”
Ответ: “Важная мусульманская книга, начинающаяся именем Аллаха и оберегающая народ от бедствий”.
С. Айни: “Эта книга, написанная на фарси, всего-навсего “Джангнома” – книга о битвах и поединках, сборник фантастических рассказов о неких героях. И эта книга составлена всего лишь в недавнее время, в конце XIX в. А те слова, что вы говорите о могиле Тимурлана, написаны на полях книги другой рукой. Кстати, вы наверняка знаете, что по мусульманским традициям вообще считается грехом вскрывать могилы и священные места – мазары (к мазарам мы еще раз вернемся, чуть ниже). А те слова о могиле Тимурлана – это традиционные изречения, которые аналогично имеются и в отношении захоронений Исмоила Сомони [128], и Ходжа Ахрара [129], и Хазрати Богоутдина Балогардона [130], и других, чтобы уберечь захоронения от искателей легкой наживы, ищущих ценности в могилах исторических личностей. Но ради научных целей в разных странах, как и у нас, вскрывали древние могильники и могилы исторических личностей. Вот ваша книга, изучайте ее и думайте головой”» [131].
Каюмов утверждал, что Айни начал «оскорблять стариков по фарси и гнать их палкой»…
Кары-Ниязов рассказал совсем иную историю, ничего общего не имеющую с таинственными стариками, но заставляющую задуматься о вечном:
«Писатель С. Айни… однажды он застал меня и профессора Л. В. Ошанина во дворе мавзолея при рассмотрении двух черепов – Тимура и Улугбека, которые лежали на столе перед нами. Бросив на них беглый взгляд, С. Айни спросил:
– Чьи эти черепа?
– Один – Тимура, другой – Улугбека, – ответил я.
– Который Тимура, который Улугбека? – поинтересовался С. Айни.
– Интересно, а как вы думаете? – спросил я его вместо ответа.
– Э-э, как знать! Как известно, даже в том случае, когда один из двух черепов принадлежит шаху, а другой – нищему, и то невозможно определить их! А ведь в данном случае оба шаха!
– Совершенно верно, домулла, – сказал я, улыбаясь, – но в данном случае один из них неграмотный, а другой ученый!
– К сожалению, даже и в этом случае невозможно определить, который из них неграмотный и который ученый! – заметил С. Айни.
– Таков железный закон природы: она никому не делает исключения; жаль, что таков конец человека! – воскликнул я.
– В этом вопросе природа оказалась несправедливой, – сказал С. Айни.
– Возможно! Однако законы природы весьма сложны, а еще неизвестных нам ее законов – бесчисленное множество. Несмотря на то что человечество добилось огромных успехов в области изучения законов природы, тем не менее все это капля в море!
– Совершенно верно! – согласился С. Айни.
– Но наряду с физической смертью человека, – заметил я, – у него может еще другая, вечная жизнь: его творение, оставленное народу. Это и является для нас утешением.
– Верно! – сказал С. Айни» [132].
Но это все – лирика, а вот что писал один из участников экспедиции, антрополог В. Я. Зезенкова, по поводу особенностей типологизации черепов тимуридов: «Череп Тимура монголоидный, брахикранного южносибирского типа, сына его Шахруха – совершенно европеоидный, брахикранного типа Среднеазиатского междуречья. Внуки Тимура – Улугбек и Мухаммед-Султан являются смешанными типами и относятся к европеоидному типу Среднеазиатского междуречья с примесью монголоидного компонента» [133].
Вот так все просто, и без намека на романтизм…
22 июня 1941 года. Раннее утро… Участники экспедиции не спали, перевозбуждение, вызванное вскрытием гробницы и словами таинственных стариков, не спадало даже