Оживлённый гул голосов доносился из столовой ещё до того, как мы переступили порог. Клацанье вилок, звон стаканов, запах свежеприготовленной еды — после долгого дня всё это манило и дразнило. В этот раз никто не попытался помешать нам. Коля спокойно набрал подносы с едой, пока я выискивал глазами Воронова.
Нашёл его в дальнем углу. Он сидел в окружении других аристократов, активно жестикулируя. Судя по всему, рассказывал очередную байку о своих «подвигах». Я направился к их столику, и мой взгляд заставил земельных затихнуть, а затем и вовсе удалиться, оставив нас наедине.
— Расскажи мне, пожалуйста, — начал, опускаясь на стул напротив Воронова, — что было перед нападением и после. В госпитале.
— Магинский, дай поесть спокойно, — отмахнулся он, запихивая в рот кусок мяса. Сок стекал по его подбородку, и Воронов то и дело вытирал лицо рукавом кителя.
— К сожалению, я вынужден настоять, — улыбнулся так, что толстяк отложил вилку. Его рука замерла на полпути ко рту, а взгляд стал настороженным.
Коля принёс поднос с едой и уселся рядом со мной. Мир для сержанта перестал существовать, как только в рот попала первая ложка тушёной капусты. Его глаза закрылись от удовольствия, и он с головой ушёл в процесс поглощения пищи.
Нехотя и скрипя зубами Воронов мне поведал, что на часть напали вечером. Его взгляд бегал по сторонам, словно он боялся, что кто-то подслушивает. Сначала был прорыв через ворота, без спецтехники, все сразу же бросились туда. Офицеры были в шоке.
— Думали, что это учебная тревога, — Воронов говорил тихо, размазывая соус по тарелке. — Никто не ожидал настоящего нападения так глубоко в тылу.
Враг быстро сдавал позиции и начал отступать. Барон изобразил руками какое-то непонятное движение, якобы показывающее манёвр противника.
— А потом — бах! — его глаза расширились, когда он описывал взрыв. — И облако яда, которое распространилось по всей части.
— Вы с Рязановым были вместе? — уточнил я, наблюдая за его реакцией.
— Нет, то есть да, — Воронов закинул в рот антрекот из свинины и продолжил говорить, жуя, отчего слова звучали невнятно. — Мы стояли рядом. Потом оцепенение, и вот я уже его не вижу, а он возле места прорыва один валяется.
Интересно… Получается, сам граф мог быть тем предателем? Я прокручивал в голове эту мысль, пока Воронов продолжал свой рассказ.
— Твари хорошо покромсали земельных, да и обычных солдат. Офицеры тоже нехило пострадали, они и отбивали удар тварей. А тут снова полезли воины, и… — парень запнулся, отводя взгляд. — Хреново всё было, много полегло…
— А в госпитале? — задал я следующий вопрос, отправляя в рот кусок мяса. — Вы с Рязановым что-то обсуждали? Он что-нибудь говорил?
— Чего ты привязался, Магинский? — Воронов уже смял ложку своими пухлыми пальцами, и металл жалобно скрипнул. — Не помню, не знаю, не хочу. Ты что, следователь? Почему достаёшь меня?
Его лицо покраснело, даже уши приобрели свекольный оттенок. Жилка на виске запульсировала, выдавая нарастающую ярость. Я решил не давить дальше — информации достаточно, а злить его сильнее не имело смысла.
Пока мы говорили, успел съесть свою порцию, не прекращая анализировать полученные сведения. Воронов явно что-то недоговаривал. Его нервозность могла означать как причастность к нападению, так и простой страх перед пережитым ужасом. Сложно сказать.
Я потянулся к подносу Коли и забрал пару булочек с повидлом, когда он был занят супом. Сержант даже не заметил пропажи, с упоением поглощая каждую ложку горячего варева.
— Коля, — тихо обратился к нему, наклонившись к самому уху. — Мне нужно, чтобы ты взял немного еды с собой. Незаметно. Это проверка твоей… креативности и умения подойти к задаче с воображением.
Костёв непонимающе моргнул, но тут же кивнул, переходя в режим исполнения приказа. Я заметил, как его взгляд начал оценивать обстановку, изучая пути отхода и потенциальные укрытия для своей миссии.
Оставив сержанта выполнять задание, я направился в казарму. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая стены кирпичных зданий в тёплый оранжевый цвет. Тени от строений вытянулись, словно чёрные когти, цепляющиеся за землю.
Голова пухла от вопросов. Куда ни плюнь, всё как-то… неправильно, недосказано. Будь у меня полномочия, я бы за день-два нашёл всех шпионов и предателей. Иголочки иглокрота плюс моя магия развязали бы языки.
Есть только одна проблема. Я хоть и научился делать так, чтобы яд правды действовал первым, но потом начинает раскрываться и другой букет эффектов, что приводит к смерти. Отравленный говорит правду, а через несколько минут его внутренности превращаются в кашу, и он умирает в мучениях. Не самый незаметный способ допроса.
Сука… Ладно. Посмотрим, что с этим можно сделать. Начну, пожалуй, с Сосулькина. Пообщаюсь с ним, и станет ясно, что из себя представляет мутный военный. Странно, как человек с такими манерами и внешностью поднялся до майора. В армии обычно ценят другой тип людей — крепких, суровых, с железной дисциплиной.
Дальше двинусь по ниткам, которые удастся раскопать. А ведь этого от меня и ждут — чтобы я нашёл предателя. Но есть и то, что нужно сделать самому, — создать себе отличную репутацию как среди солдат, так и среди будущих офицеров.
Время… Его, как обычно, не хватает, да и пока мы учимся, особо много всего не сделаешь. Учения, тренировки, теория — всё это отнимает силы и не оставляет пространства для манёвра.
Я вошёл в нашу комнату и сел на кровать. Металлические пружины жалобно скрипнули под моим весом. Запустил руку под подушку, проверяя, всё ли на месте. Мой запасной нож был там, где я его оставил. Неплохой признак — значит, никто из офицеров не шарился в наших вещах.
Спустя полчаса в казарму прокрался Коля. Он двигался на цыпочках, как будто боялся, что доски под ногами предадут его своим скрипом. Лицо сержанта сияло от гордости, когда он плотно закрыл за собой дверь.
— Хозяин! — выдохнул паренёк, весь потный, но довольный. — Ваш приказ выполнен в лучшем виде!
Из-за кителя он достал несколько свёртков, аккуратно завёрнутых в салфетки. Развернул, демонстрируя своё богатство, — пюре с антрекотами, салат и даже в отдельном пакете компот.
— Как? — я искренне удивился такому улову.
— Солдаты, — улыбнулся Костёв, гордый собой до невозможности. — Подошёл к пацанам и поговорил. Мол, так и так, у меня есть задача, а если они помогут, то в долгу не останусь. Ну, ребята и взяли чуть больше, вынесли из столовой, пока я их ждал.
Уже налаживает связи… Неплохо для тощего