Глава 7
Подхватив юбки, я бросилась бежать. У молочной лавки медленно, но верно разливался новый скандал: госпожа Тоуль решила, что раз она купила каравай утром и булочку днем, то ей полагается два куска мангового тарта, а не один.
— Тебе, дура ты старая, полагается карандаш от дядюшки Ошери! — вдова Тимоти уперла руки в бока. — Чтоб ты им губищу свою ненасытную закатала! Сказано: всем, кто покупал, по кусочку! От доброты и из благодарности!
— Так я и покупала! — госпожа Тоуль тоже уперла руки в бока, копируя позу заклятой подруги. — И утром, и сейчас! За покупку — кусок тарта! Так было сказано!
— Это на попробовать! — прогудел кто-то из мужчин. — Из дружбы и благодарности!
— Я и говорю! — обрадовалась поддержке вдова. — Попробовать, а не пузо свое наглое набивать тут за чужой счет! Ты хоть платила, интересно мне узнать?
— Женщины, женщины! — проскрипел Кимбер. — А ну утихните, утихните, я вам говорю. Что тут за пирог, что за пирог такой?
Оран протянул старосте бумажную тарелочку с куском тарта, посмотрел на меня и весело улыбнулся. Когда он так смотрел, когда в его глазах проплывали огоньки, мне хотелось петь от радости. Я начинала верить, что сломаю хребет любой проблеме.
— А вкусно, вкусно так пахнет, — одобрил Кимбер, поводя носом над тарелочкой. — Вы вот что: давайте-ка вот эти все порции берите, берите, да и несите мне прямо в дом, в дом. Власть надо уважать, уважать надо власть. И булочек вот этих дюжину, да, дюжину. И тоже ко мне в дом, да по пути никуда не заносить!
В воздухе начал разливаться дух народного восстания от тех, кто не успел отведать вкусного. Но со старостой в Шине никогда не спорили. Оран сложил в коробку оставшийся тарт, Алпин насыпал булочки в бумажный пакет, и племянники взяли упакованный товар и пошли за дядей. Когда Кимбер отошел подальше, вдова прошипела, как бинская плодовая змея:
— Вот что бы тебе, гадине, рот свой не зашить суровыми нитками?
— Это я гадина? Это ты от своего мужа с мельником гуляла! И от первого, и от второго!
— Да мельник и не глянул на тебя! Это ты не знала, с какой стороны к нему прибиться!
Вдова и госпожа Тоуль замерли, сжав губы в нить и глядя друг на друга, как соперницы на ринге. Но едва они открыли рты, чтобы осыпать вражину бранью, как в них тотчас же мелькнуло что-то цветное.
Вдова Тимоти сжала губы, и я увидела, что между ними стиснута яркая визитная карточка. Точно такая же возникла и меж губ госпожи Тоуль. Когда потрясенные дамы вынули их, я заметила нарисованный круассан, и во мне все похолодело.
Конкуренты. Знаю я этот круассанчик, видела в столице.
— Дамы! Вам никогда не придется спорить и ссориться! — женский голос был полон меда и расплавленного шоколада. — В сети пекарен “Вкус навсегда” достаточно выпечки, чтобы хватило всем!
Я стиснула зубы, чтоб не заорать. Знала я этот голос.
Все обернулись. У входа в пекарню стояла Женевьева Готье. Пышное платье под песцовой шубкой, бриллиантовые звездочки в ушах и высоко поднятой прическе, неприятно колючий взгляд — Женевьева, вдова известного столичного кулинара и делового человека, была старой знакомой моего мужа, и я прекрасно понимала, почему она решила развивать дело именно в Шине.
Кевин прислал. Чтобы окончательно втоптать меня в грязь, чтобы я никогда больше не поднялась.
– “Вкус навсегда”, он же “Вкусно всегда” — выпечка и хлеб, известные всему королевству! — продолжала Женевьева, разбрасывая визитные карточки непринужденными движениями дирижера. — И вот наконец-то франшиза приходит и на Макбрайдские пустоши! Довольно сидеть, перебиваясь черствыми бубликами местного ничтожества, пьяницы-кондитера! Вы достойны самого лучшего!
Оран не изменился в лице — он просто скользнул среди поселян быстрой смертоносной тенью, и Женевьева правильно оценила ситуацию и рванула прочь.
Визитки полетели за ней пестрым веером, а Оран двинулся следом, как лавина, которая движется быстро и неотвратимо. Я бросилась за ним, схватила за рукав — успела заметить, что глаза дракона побелели от гнева, и поняла, что столичной гастролерше не жить.
Дам не бьют, но Оран сейчас плевать на это хотел. Его обозвали пьяницей и ничтожеством, и он не собирался терпеть такое.
— Оран, нет! — воскликнула я, повиснув на его руке, и добавила, посмотрев на Женевьеву: — Беги отсюда, дура, он дракон!
Женевьеве не надо было повторять дважды. Она проворно отбежала подальше, а тут и мужики подоспели на помощь: тоже схватили Орана за руки, не позволяя наделать лишнего.
— Можете избить меня, но франшизу вы не остановите! — заявила Женевьева, встав в благоразумном отдалении. — Я купила права на все Макбрайдские пустоши, голубчик! Так что запивайте чем-то крепким ваше разочарование, скоро здесь откроется главный центр “Вкуса навсегда”!
Она метнула в Орана последнюю визитку и была таков.
А у заброшенного дома уже возились какие-то незнакомые люди в ярко-желтых жилетах с нарисованным круассаном, вывешивая на изгороди тканевую растяжку: “Скоро здесь будет вкусно”!
И это был мой конец.
* * *
Оран дотронулся до моего плеча и негромко произнес:
— Не отчаивайся. Мы ещё не проиграли.
Надо было держаться. Нельзя показывать, насколько сейчас больно и тоскливо, нельзя было разрыдаться — но очень хотелось.
Я сдержалась потому, что не хотела показывать свою досаду Женевьеве, ее помощничкам и жителям поселка.
- Что это ещё за франчуза такая? — задумчиво поинтересовалась вдова Тимоти. Визитку она так и крутила в пальцах — вероятно, прикидывала, есть ли в новом заведении что-то бесплатное.
Есть! Вырезаешь купон из “Вестника” и получаешь бесплатный пирожок с вишней при покупке от десяти крон.
— Франшиза, — сказала я. — "Вкус навсегда" это хлеб, выпечка и кондитерские изделия, а еще горячие блюда и готовые завтраки. Одинаковые по всему королевству по вкусу и качеству. В столице таких много.
— Столичная еда, значит, — протянул Большой Джон. — Как она, вкусная? Вы пробовали?
Какая разница, вкусная или нет? Крупная сеть, которая раскинулась по всему королевству, может позволить себе больше, чем маленькая пекарня. Например, установить цену на хлеб пониже, чем у меня. А народ умеет считать денежки, он пойдёт туда, где выгоднее.
— Да, — глухо откликнулась я. Народ заслуживал правды, а не моей горечи и уязвленной гордости. — У них вкусно. Несколько сортов кофе с молоком, бананом и карамелью. Пироги, пирожки, суфле и зефир. У них вкусно, да.
Можно было бы, конечно, сказать, что в этом заведении готовят из