Миссия завершилась полным успехом.
* * *
Лунный Птах летел над узором из темных, затейливо переплетающихся линий на каменистом фоне. Узор располагался на другом конце длинного узкого острова, подальше от города и порта. Тени от ленивого утреннего солнца там и сям ломали стройную схему – да оно, возможно, и к лучшему: если смотреть на нее слишком долго, в голове все начинало плыть. Пол то и дело махал рукой перед глазами: от земли вверх поднимались бесчисленные темные нити, размывая картинку и дополнительно дезориентируя, как будто и без того сбитому с толку восприятию жизнь продолжала казаться медом.
Здесь под землей скрыта сила, – констатировал очевидное Лунный Птах. Это то самое место?
Да.
Пол придирчиво оглядел небо, затем снова посмотрел на землю. У северной оконечности узора виднелась брешь: нити там клубились с такой силой, словно в аквариум только что опрокинули чернильницу.
Отнеси нас вон туда, к дальнему концу, где деревья образуют треугольник и подходят к границе максимально близко.
Дракон послушно приступил к снижению.
Пол свесился с него вбок, изучая территорию.
Вскоре стало ясно, что искомая зона представляет собой сложносочиненную монолитную конструкцию, а темные линии – это множество взаимосвязанных и на первый взгляд хаотично перепутанных коридоров. Крыши над ними не было – видимо, так решалась проблема освещения.
Стены возвышались над уровнем земли где-то на два человеческих роста. Уже перед самой посадкой Пол выхватил взглядом из мешанины черных и охристых нитей магии ту самую, которую надеялся найти, – бледно-нефритовую… и в тот же миг до слуха его донесся слабый вопль.
Откуда – непонятно.
Не успела нога его ступить на землю, как дракон подал голос.
Сыграй мне еще одну песню.
Боишься, что никогда больше их не услышишь?
Уважь причуду старой рептилии. У драконов на все есть свои причины.
Даже не потрудившись спешиться, Пол расчехлил гитару.
– Ты чего делаешь? – изумилась Нора.
– Концерт по заявкам слушателей, – объяснил Пол и взялся за долгую ностальгическую балладу в исключительно медленном темпе.
Спасибо, – сказал Лунный Птах, когда музыка подошла к концу. – Это было весьма утешительно. Ты напомнил мне историю, которую поведал некогда один грифон…
Кажется, сейчас у нас нет времени ее послушать. Могут явиться еще эти железные птицы с бомбами, и тогда…
Ты пока пел, ничего интересного не заметил?
Нет. Ты о чем?
Крики издалека. Они прекратились.
Пол слез на землю и помог спуститься Норе.
– А вот за это спасибо. – Он дружески похлопал дракона по шее.
– Как ты собираешься поступить? – поинтересовалась Нора, критически разглядывая доступную взору часть лабиринта. – Так же, как и…
Что там Пол делает рукой, она внимания не обратила – и зря.
Поворот кисти, два пальца вытянуть и слегка погнуть… Когда длань порхнула к ее лицу, словно черная повязка опустилась на глаза.
Пол подхватил обмякшее тело и отнес под ближайшее дерево, чьи раскидистые ветки хорошо блокировали обзор сверху.
Посторожи ее, пока я схожу внутрь, – сказал он Лунному Птаху. – Если появятся еще эти железные твари, лучше вам посидеть тут в укрытии – только смотрите, на глаза им не попадайтесь.
Я могу с ними сразиться.
Но тогда Нора останется без защиты. Нет, в драку кидайся, только если вас обнаружат.
Птах недовольно фыркнул. Капля слюны упала на землю и живописно задымилась.
Очень хорошо. Что ж, мне хотя бы музыку играют – и на том спасибо.
Пол обернулся и посмотрел на вход – проем был высок и широк. И темен. Изнутри снова донесся странный звук – то ли сопение, то ли рев… Издалека или нет – неизвестно. Звук накатил, вырос, спал и умолк.
Коридор, куда Пол отважно углубился, кончился быстро и внезапно – всего через несколько шагов. Направо уходило куда более узкое и низкое ответвление – зеленая нить, разумеется, ныряла прямо туда.
Пол остановился… и перевесил гитару вперед. Медленно, нежно он начал играть славную, добрую мелодию, похожую на колыбельную… вплетая в нее пульс драконьей метки, зачаровывая, успокаивая всякого слушателя. Несколько подходящих нитей проплыли мимо, и он поймал их на гриф инструмента: цвета вспыхнули и принялись пульсировать в такт музыке.
Неторопливо перебирая струны, он пригнулся и вступил в проем.
Высоко вверху над тускло освещенным коридором стелилась ленточка голубого неба, похожая на весенний ручей, разделявшийся на несколько протоков там, где проход начинал ветвиться. Пол постоял немного, перебирая струны и мурлыча мелодию, и дал глазам привыкнуть к полумраку. Фырканье и сопенье вдали опять прекратились… но теперь, казалось, сам воздух вокруг тяжело дышал.
Пол снова двинулся дальше, следуя по бледно-зеленой нити; повернул вместе с нею вправо, потом влево и почти сразу же снова влево. Еще пара шагов, и он очутился в круглой зале, окаймленной по периметру десятью дверными проемами, на равном расстоянии друг от друга… – из одного он только что появился сам.
Нить манила в тот, что по правую руку… но от нее почему-то отделялась еще одна и бежала наискосок, на другую сторону комнаты, где соединяла две соседние двери. Пол ее решительно проигнорировал и пошел направо.
Здесь его сразу же закрутило в цепочке поворотов: налево-направо, налево-направо, налево-налево, направо-направо… – даже голова закружилась. Пришлось остановиться, перевести дух и взять музыку обратно под контроль. Звук… или, может быть, ощущение тяжкого дыхания по-прежнему клубилось вокруг, заполняя все коридоры… к тому же теперь его сопровождал крепкий здоровый дух скотного двора.
Клочок облака проскользнул на фоне голубой небесной реки.
Пол переключился на новую мелодию – все такую же ленивую, сонную… – и зашагал дальше.
Вскоре он вышел в круглую залу с десятью дверями… где его посетило необычное чувство дежавю. Расположение трещин на стенах любезно намекало, что он здесь уже был… а вот и зеленая нить очень славно пересекает комнату наискосок! Только соседние двери почему-то больше не соединяет.
Оглянувшись, Пол подметил интересный факт: у него за спиной зеленая нить исчезала… то ли таяла, то ли куда-то сматывалась. Ага! Выходит, сила, заключенная в искомом предмете, исправно вела его ко второму фрагменту жезла… а вот вывести обратно отнюдь не обещала. И выбраться своими силами будет, пожалуй, затруднительно!
Он снова пригнулся… почти сел на корточки, чтобы одолеть особенно низкий проход – не дай бог в таком застрять! – потом повернул в другой, узкий… потом углубился