– Куда уж лучше.
– А слухи ходят повсюду, нам постоянно приходится вмешиваться в ситуацию. Говорят, полулюди задумали заговор, хотят кровавых убийств людей, которых мы якобы скрыли, чтобы защитить хорьков…
– Безумные фантазии, – сказала Аликс и вздохнула. – Как ты думаешь, Эннобар сделал или собирался сделать что-то такое, из-за чего полулюди на него ополчились бы?
– Не знаю, тани. – Арон сложил руки на груди. – Помню только, что вид у него был подавленный. Что-то его беспокоило.
– И он никогда не рассказывал, что его тревожило?
– Нет. Причин могло быть много. В последние дни он подолгу беседовал с регентшей. Да, он бывал очень настойчив.
– Хм, это что же…
– В то же время, вполне возможно, политика тут ни при чём. Пару раз он сетовал на одиночество, говорил, что пришло время поискать себе пару в Белом лесу. Завести детей.
– Похоже на кризис среднего возраста. – Аликс пыталась понять то, что только что услышала. Однако мысль, что Эннобар в кого-то влюбился, не укладывалась у неё в голове.
А вот разговоры с регентшей странными не показались. Напротив, ведь он был её самым важным посредником, скажем прямо, её голосом. Аликс очень надеялась, что разрешение на аудиенцию она получит как можно скорее.
– А какого Эннобар был мнения о новичках в Совете? К примеру, что он говорил об Уджуне, из Гильдии Воды?
– Мне показалось, что он и восхищался ею, и опасался её.
Аликс подняла брови. Тавиан высказался об этой женщине примерно так же.
Однако Арону, похоже, не хотелось говорить об Уджуне.
– Знаешь, что меня больше всего поражало в Эннобаре? Он был одним из тех немногих, кого власть развратить не может. Занимая один из самых важных постов в Скальном замке, он был готов в любой момент покинуть его, если бы это пошло на благо Дарешу. Трудно поверить в случившееся, не правда ли?
– К сожалению, именно этим он и отличается от большинства людей, – сказала Аликс и вздохнула. – Большинство хочет власти, как можно больше и быстрее. Почему? Для меня загадка. Власть приносит вместе с собой много работы, хлопот и бессонных ночей.
– Примерно так, – усмехнулся Арон. – Значит, ты тоже из тех, кто не желает участвовать в этой игре?
– Мне это не особенно интересно, – c некоторой неловкостью призналась Аликс. Такое ощущение охватывало её каждый раз, когда она попадала в пучину власти и интриг, царящую в Скальном замке. Даже Арон, которого она уважала, оказался явно не прочь ввязаться в эти дела.
Сейчас Аликс гораздо больше любой власти и влияния интересовало, как там Алена и хорошо ли кормит её няня, все ли делает, как ей сказали. А ещё её занимали мысли о том, как бы найти в этой проклятой горе сносного напарника, с которым можно потренироваться в бое на мечах, если у Тавиана возникнут другие дела.
– Если вы с Тавианом узнаете что-нибудь новое, пожалуйста, сообщите мне. Нам важно прояснить этот вопрос. – Арон встал и собрал со стола несколько свитков пергамента. – Извини, мне пора – скоро заседание.
Аликс вспомнила, что Дагуа спешно собирал Совет – хотел ещё раз обсудить судьбу Крапки.
– Ты проголосуешь за то, чтобы освободить хорька?
– Конечно. В конце концов, полухорьки – наши союзники.
Аликс не собиралась дожидаться, пока решение примут и огласят. Настало время действовать. Она направилась в большую трапезную. Там было пусто: даже слуги разошлись, чтобы полакомиться остатками со стола хозяев. Аликс принюхалась. Похоже, здесь недавно подавали жареное мясо и запечённые корни маранты.
Шаги Аликс гулко отдавались в пустом зале. Пять… шесть… семь… за седьмой колонной от входа должен быть вход в туннель. Он был отлично замаскирован настенным украшением, но в замке наверняка знали о существовании этого тайного пути в подземелье.
Теперь нужно действовать быстро, чтобы никто не застал её врасплох. Аликс опустилась на колени и нажала ладонью на эмблему первой луны. Потайная дверь щёлкнула и отворилась. Появился проход высотой всего по пояс.
Аликс застонала. Она совсем забыла, какой неудобный здесь туннель. По такому пройдет только солдат, знающий лаз как свои пять пальцев. Она испортит платье и исцарапает колени. «Но какого чёрта, – подумала Аликс. – Отступать поздно. Вперёд!»
Она протиснулась в узкий коридор. Хорошо ещё, что никто не видел, как некрасиво она ползет по грязи. Длинные локоны разметались, меч волочился по земле, застревая каждые несколько вдохов и до синяков шлёпая её по ногам. К тому же здесь воняло. Наверное, где-нибудь гнил дохлый грызун. «Какая неженка, – отругала себя Аликс. – С каких это пор тебя волнуют чёртовы запахи, когда на кону чья-то жизнь?»
В тоннеле было темно, как в брюхе дхатлы. Аликс с нетерпением ждала, когда же проход расширится и можно будет встать во весь рост. Тогда она и зажжёт факел, который прихватила с собой.
Наконец-то. Узкий коридор скоро должен закончиться: она ощутила дуновение ветерка и услышала какие-то звуки. Аликс проползла последний отрезок пути и в десятый раз досадливо смахнула с лица растрепавшиеся волосы. И почему она не догадалась связать их на затылке?
Внезапно Аликс наткнулась на что-то мягкое и тёплое. Она осторожно ощупала преграду и почти сразу поняла, что это. Ноги, и притом живые!
Перед ней кто-то стоял!
– Ржавчина и пепел! – охнула Аликс.
Аистенок неуверенно поглядел на Рену.
– Сераф’толай означает «ради… Ме’ру». То есть для правителя, или государя, как бы сказали вы, люди. Это слово произносят, когда выполняют приказ или делают что-то во славу Ме’ру.
– Значит ли это, что этот правитель приказал Ии’беру убить Эннобара? – стараясь сохранять спокойствие, уточнила Рена.
Руки в ужасе захлопал крыльями.
– Нет-нет! Ме’ру так бы не поступил. Мне кажется, это как-то связано с Чёрным Пером. Больше я ничего не знаю.
Храняя молчание, они вернулись к общему дереву клана. Разные мысли кружились в голове Рены, и остановить этот хоровод казалось невозможным. Правитель? До Рены никогда не доходило даже малейших слухов о существования такого человека! У каждого вида полулюдей были свои вожди, но в остальном каждый клан занимался своим делом. На людей никто не обращал особого внимания – так считалось до сих пор. Кто же этот загадочный Ме’ру? И можно ли до него добраться, чтобы поговорить? Какое отношение он имеет к убийству? Не подстрекал ли он каким-то образом полулюдей против четырёх Гильдий?
Много вопросов, но мало ответов. По крайней мере, теперь было понятно, почему полулюди приходили в ужас, когда человек произносил слово Сераф’толай. Ме’ру принадлежал только им.
– Ты, случайно, не знаешь, где живет Ме’ру? – как можно более непринуждённо спросила Рена у юного друга.
– Кажется, в Ванаме, в Озёрном крае, – ответил Руки. Мальчик явно испугался, увидев, как бурно Рена ответила на его признание. И всё же он добавил: – Только наши братья, возглавляющие клан, знают, где именно – родители передают это знание своим детям.
Одно можно было сказать с уверенностью: от Ии’кипо Рене никогда не узнать, где скрывается правитель полулюдей. Старик-аист в лучшем случае будет рад, если она наконец оставит его народ в покое. «Что ж, – подумала Рена. – Ничего не поделаешь. Всё, что могла, я узнала. Больше мне ничего здесь не расскажут. Пора идти дальше».
Не успели они дойти до поляны с деревом, на котором ночевали аисты, как Рена повернулась к своему юному спутнику.
– Мне придётся покинуть ваш клан. Как можно скорее. Я уйду в страну Озёр еще до того, как у вас начнется линька. Понимаешь?
– Да, понимаю, – кивнул Руки. – Озёрный край – это хорошо, и хорошо, что так.
Рена удивилась и даже обиделась. Похоже, мальчик вовсе не огорчился предстоящему расставанию. Как она ошиблась. Наверное, у людей-аистов к дружбе относятся совсем по-другому. Оставалось надеяться, что они не будут возражать, если она покажет свои чувства.