– Вы оба молодцы, – похвалил их Тьери и поманил за собой. На полу блестели отпечатки мокрых следов.
– Этот проход ведёт к Южным Куполам Оней’да, где живёт моя бабушка, Каринжа – да, её зовут Каринжа, кстати, она художница, как и моя мама…
– Твои родители тоже живут здесь?
– К сожалению, нет. Моей матери давно нет на свете. Отец много зим назад перебрался на север с новой женой. Я не захотел ехать с ним и убежал из дому. Вернулся сюда только спустя зиму.
– Сколько тебе было лет? – спросила Рена, пока они шли по коридору.
– Пятнадцать. Тогда мне пришлось довольно быстро стать самостоятельным. Но это того стоило.
Рена посмотрела на Тьери и почувствовала, как заколотилось её сердце.
– Со мной было так же, забавно, да? Однажды мне тоже пришлось бежать.
Удивительно, как много у них нашлось общего, несмотря на то что они принадлежали к разным Гильдиям.
– Моя мама тоже умерла, – тонким голоском сообщил Руки, и Рена прислушалась. Мальчик впервые заговорил о своём несчастье. Но расспросить его о подробностях она не успела – они уже приплыли. Перед одним из куполов Тьери вдруг остановился и коротко вскрикнул: впереди тянулся коридор, затянутый тонкой мерцающей тканью.
Занавеску мгновенно отодвинули, и в коридор выглянула пожилая женщина. Она была на голову ниже Рены, её серебристо-седые волосы доходили до щиколоток, а тёмные глаза сияли.
– Как я рада вас видеть! Гиппи, сплетница этакая, уже рассказала мне, что ты в городе, Тьери, и не один, а с друзьями!
– Бабушка! Да, я знаю, меня опять долго не было…
Тьери обнял бабушку и представил Рену и Руки. Рена улыбнулась пожилой женщине. Может, она и маленького роста, но, судя по уверенному взгляду, недооценивать её не стоит.
Рена с любопытством оглядела купол. Он напоминал прозрачную палатку с комнатами, разделёнными полосками ткани. Непривычно поднимать голову и видеть рыбу, проплывающую совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки над головой. Пол был густо устлан мягкими циновками и тканями, повсюду стояла странная посуда и сосуды с разноцветными жидкостями.
Тьери пошёл переодеться. В большую гостиную он вернулся без костюма для плавания, в удобной, свободной льняной одежде. На шее у него сиял знак Гильдии – амулет, три волны в круге. Рена с облегчением последовала его примеру и тоже надела тунику. Купол наполнился нежным ароматом печёных овощей. Руки потянулся к мискам на столе, но старая Каринжа хлопнула мальчика по руке.
– Сначала тост, молодой человек!
Руки ошеломлённо замер. Скорее всего, его никогда не называли молодым человеком. Вскоре каждый сжимал указательным и средним пальцами маленькую чашечку бледно-жёлтого напитка, а Каринжа произносила тост:
– Пусть озёра никогда не пересохнут! Пусть их дух всегда будет с вами!
Рена с удовольствием выпила за это пожелание, но на вкус питьё оказалось ужасным.
– Что нового в провинции? – спросил Тьери, который с аппетитом поглощал любимую еду. – Что обсуждают на рынке?
– Все говорят о том, что творится с жабьим народом, – вздохнула старушка. – Они никого не подпускают к своим норам, нападают на всех, кто приближается к гнёзду. Лике они перевернули лодку, а Снаве пришлось плыть изо всех сил, чтобы уйти от них. Бесятся хуже, чем в брачный сезон.
Тьери задумался, а потом сказал:
– Завтра мы осторожно попробуем добраться до колонии на реке Коларис. Ну туда, где я раньше жил. Рене нужно кое-что у них выяснить.
Он жил с ними? Рена была заинтригована. Если он настолько хорошо знал людей-жаб, то надежда ещё есть.
– Ох! Только зря не рискуйте, – встревожилась старушка.
Встав из-за стола, Рена пошла искать туалет. В соседней комнате обнаружился контейнер с крышкой, который, похоже, и служил для этой цели. Возвращаясь в большую комнату, Рена встретила Руки.
– Он отвёл её в сторону и что-то сказал, – обвиняюще прошептал Руки.
– Ох, вряд ли он задумал что-то плохое, – успокоила его Рена. – Наверное, хотел поговорить с бабушкой наедине.
Когда они вошли, застали Тьери с бабушкой в отличном настроении: они обменивались воспоминаниями.
– …ты даже не смог выбраться из воды, – смеялась старушка.
– Однажды я поспорил с друзьями, что проработаю целый месяц искателем, ни разу не ступив на сушу, – весело объяснил Тьери. – Так я выиграл у одного из приятелей прирученную дождевую рыбу.
Рена покачала головой.
– За каким духом земли тебе понадобилась дождевая рыба?
– Они меняют цвет в зависимости от погоды и …
– Тьери не было и пяти зим, а он уже таскал сюда животных – раненых саламандр, всяких рыб и даже принес несколько раз ядовитых змей, – рассказала старая Каринжа, чуть поморщившись. – Я точно помню, как все перепугались и дрожали, пока змей не унесли.
Тьери закатил глаза.
– Что я могу поделать, если ты не любишь змей? Они никого не собирались кусать.
– А когда то же самое началось с девушками – ой-ой-ой! Я точно помню, как сказала твоему отцу: «Предпочитаю змей»! Та, которую ты однажды вечером представил нам и сообщил, что влюблен по гроб жизни, а через несколько дней позабыл, как её зовут…
– Бабушка, мне тогда было пятнадцать лет, – простонал Тьери и покраснел. – Ты что, собираешься раскапывать все мои юношеские грехи? Рена с удовольствием тебя послушает…
Рена с улыбкой кивнула. Она не пропустила ни единого слова.
– Порой я боялась за тебя, – сказала Каринжа, – И правильно делала, – добавила она.
«Интересно, о чём это она?» – озадаченно спросила себя Рена.
– Я вам рассказывал о своём первом задании Искателя после окончания ученичества? – спросил Тьери, проводя пальцами по своим коротким тёмным волосам.
– Нет. – Руки заинтересованно взглянул на Тьери.
Ну вот и малыш стал оттаивать. Тьери и Рена улыбнулись друг другу, и на мгновение между ними возникло чувство тепла. «Может быть, я ему всё-таки не совсем безразлична», – подумала Рена.
Тьери рассказал несколько коротких, но занимательных историй, а Рена в ответ поделилась воспоминаниями из тех времен, когда она путешествовала по провинциям вместе с Аликс, Роуэном и Дагуа, – она говорила о трудных переговорах и тяжёлых боях. Рене нравилось, как завороженно слушал Тьери, положив подбородок на руки и не сводя с неё тёмных глаз. Казалось, ему было интересно всё, о чем она говорила, и, когда он смотрел на неё, его взгляд становился добрее. Неужели она ему нравится? Или он восхищался ею потому, что она была известным посредником?
«Может, это и в самом деле парень из моего сна», – подумала Рена, и сердце её забилось чаще.
Наконец Рена спросила старую Каринжу о её творчестве. Та улыбнулась.
– О, я придаю воде формы и придумываю для нее звуки, и потом раз в несколько недель устраиваю представление.
– Придаете форму воде?
– Да, это особое искусство нашей Гильдии. Огнём в Ванаме мы пользуемся редко, потому что умеем нагревать и охлаждать воду заклинаниями.
Наступила ночь. Свет с поверхности больше не проникал в купола. Каринжа повесила на стены несколько небольших клеток с особенными животными, излучающими мягкий зеленоватый свет.
Рена слушала, как Тьери и его бабушка обменивались новостями о его сёстрах, которые были на несколько зим старше. Но вскоре на девушку навалилась усталость, Рена пыталась вести себя вежливо, не зевать, но одного желания оказалось мало. Наконец Тьери заметил, что ей нехорошо, и улыбнулся:
– Эй, вот-вот прилетит сонный мотылек.
– Ах, конечно, вы же устали с дороги. Давайте посмотрим, где вас устроить. – Бабушка Каринжа нахмурилась. – Аистёнок совсем малыш, он прекрасно разместится в тёплой кухне.
Руки согласно кивнул.
– А вам, ребята, я оставлю большую комнату, – продолжила хозяйка, обращаясь к Рене и Тьери. – Сейчас принесу постель…
Рена не стала возражать и помогла перенести одеяла. Каринжа пожелала им спокойной ночи, и Тьери с Реной устроились каждый на своём коврике неподалёку друг от друга.
– Спи спокойно, Рена, – сказал Тьери.
– Пусть тебе никогда не придётся дышать водой, – ответила Рена, радуясь, что не забыла это пожелание.
На мгновение их глаза встретились, и Рена снова почувствовала возникшую между ними связь. Один-два вдоха они молча смотрели друг на друга, не отводя глаз. Но вот Тьери отвернулся и накрыл светящихся животных чёрными колпаками. Сразу стемнело, и лишь снаружи пробивалось слабое серебристое