Странное это было ощущение – лежать так близко друг к другу. Рена не спала, прислушиваясь к малейшим звукам, которые издавал Тьери. Интересно, чувствовал ли он то же самое? Представлял ли он, каково это – прикасаться к ней, ощутить её прикосновение? Ей нравилось слушать его дыхание. Медленно опустив руку на коврик, Рена потянулась к Тьери, чтобы быть немного ближе к нему.
На половине пути её рука вдруг коснулась чего-то, и Рена испуганно вздрогнула. Его рука! Он сделал то же самое. Их пальцы переплелись, и её сердце забилось сильнее.
Оба молчали. Но вскоре они позволили рукам протянуться дальше. Наконец, Тьери сполз со своего коврика, и его тёплое тело в одних ночных шортах оказалось совсем близко. Рена чувствовала его дыхание, ощущала лёгкие движения его губ на своей коже, словно касания крыльев бабочки. Рена позволила своим рукам скользить по его плечам.
Тьери поцеловал её, их губы слились в тёплом и нежном поцелуе. Рена вся светилась, а тело обрело особую чувствительность. Они долго целовались, но если бы Рене показалось достаточным, они бы, наверное, уснули, прижавшись друг к другу. Но поцелуи оказались такими приятными, что Рена не хотела останавливаться.
Тьери это заметил. Его поцелуи стали более глубокими, дразнящими.
Рена задышала коротко и часто. Она жаждала его. Прямо сейчас, полностью и без остатка.
Тьери колебался совсем недолго, потом тоже принял решение – как быть с ней и с этой ночью.
Как он смог так точно узнать, что она чувствует, чего хочет? «Может быть, он всё понял, потому что давно научился общаться без слов», – мелькнула в голове Рены мысль. Тьери умел слушать всеми органами чувств.
Тогда она перестала думать, остались только чувства.
Из засады
У Аликс возникло ощущение, что за ней наблюдают. Как будто кто-то буравил взглядом её затылок. Но когда она оборачивалась, за спиной никого не было. Безумие какое-то!
«Не понимаю, что здесь происходит», – думала она. Постепенно она точно поняла: смерть Эннобара связана не только с полулюдьми. Не исключено, что в этом замешаны и люди. Возможно, даже обитатели Скального замка.
Аликс решила не отмахиваться от подсказок интуиции. Она с большей осторожностью, чем обычно, шла к комнатам, где должна была состояться беседа с Корвусом и Эдорасом, новыми делегатами Гильдии Воздуха. Аликс не очень-то хотелось разговаривать с Корвусом после того, как она с ним повздорила. Но из разговора с ним она надеялась узнать что-то важное. Рождённые в Гильдии Воздуха обладали острым взглядом и хорошей памятью.
Эдорас в вежливом поклоне открыл перед ней дверь. Это был худой мужчина средних лет с нездоровой кожей, но приветливой улыбкой. Он поспешил за ней, принес чашку кайорала и кресло, сплетённое из травы. Они с Корвусом только что поели, со стола ещё не убрали остатки роскошной трапезы. Корвус удовлетворённо откинулся на спинку кресла. Он потягивал какой-то напиток и молча смотрел на Аликс.
На столе стояла миска с перезрелыми фруктами. Аликс незаметно отодвинулась чуть дальше – она терпеть не могла приторно сладкие запахи.
Один из Советников, похоже, оказался заядлым коллекционером. Повсюду стояли статуи, стены увешаны картинами. Аликс узнала статую работы Саркисяна, одного из самых известных художников Дареша. Корвус заметил, как она смотрела на неё.
– Моя любимая статуя – изображение Гибра Джала в молодости, – сказал он, наблюдая за ней.
– Наверное, недешево вам обошлась, – бесстрастно обронила Аликс. Ей не очень нравился Гибра Джал. Она подозревала, что стать народным героем ему удалось только благодаря неустанным дифирамбам самому себе. – Давайте поговорим о вас. Наверное, интересно быть избранным в Совет Скального замка? Трудно ли в него вступить?
– Нет, не трудно, если у кандидата есть достаточная поддержка. – Корвус улыбнулся. – Совет меня поддерживает. Не секрет, что мой дядя Фероло, один из самых влиятельных торговцев в бескрайнем Травяном поле, тоже на моей стороне. К тому же, если можно так выразиться, я довольно популярен у себя на родине, в Нераде.
– Какие отношения у вас складывались с Эннобаром?
– О, превосходно, превосходные, – заверил девушку Эдорас и сделал маленький глоток кайорала. Похоже, такая у него была привычка, или он очень нервничал. Каждые несколько вдохов он тянулся к напитку. – Очень приятный человек, отзывчивый и дружелюбный.
Очень приятный? Дружелюбный? Аликс подняла брови. Это совсем не те слова, которыми бы она охарактеризовала главного посредника регентши, порой высокомерного и бесцеремонного.
– Как вам кажется, были ли у Эннобара в замке враги?
– Во всяком случае, не в нашей Гильдии.
– Вы не знаете, из-за чего полулюди вдруг решили его убить?
– Может, он нарушил какое-нибудь табу, – предположил Корвус, поигрывая с кусочком угля, лежавшим на столе. – Однажды я слышал о женщине, которой едва удалось спастись. Она жаловалась на погоду возле гнёзда и в шутку обвиняла в этом южный ветер. Тогда на неё и напали. Возможно, с Эннобаром случилось что-то похожее.
«Хм, а в этом что-то есть», – подумала Аликс, удивляясь, почему она ничего не слышала об этом инциденте. Табу вполне объясняет загадочные слова, которые выкрикнул человек-аист. Но Аликс решила поискать и другую зацепку.
– Как вы считаете, за последние месяцы регентша сильно изменилась? – спросила она. Если Чёрные Колпаки и в самом деле вернулись, следовало ожидать, что поддержка придала бы ей уверенности. По крайней мере, внешней.
– Насколько я знаю, нет. Но я знаком с ней не так давно, – ответил Эдорас.
Десять раз по десять вдохов спустя Аликс разочарованно попрощалась и позволила проводить себя до двери. Она узнала не так много, как хотелось бы.
– Надеюсь, вы скоро выясните, что замышляют полулюди, – с обеспокоенным видом сказал Корвус. – До сих пор вы и ваш спутник, насколько я слышал, отлично справлялись с заданиями, хотя в замке вам приходится нелегко.
– Спасибо за доверие.
Аликс с радостью отметила, что Корвус не обиделся на её грубое замечание при их первой встрече.
Только позже, на полпути к архиву, Аликс поняла, что Эдорас не просто нервничал. Он боялся. И ей следовало хотя бы спросить его, чего именно он боится. Она помедлила мгновение, потом развернулась и пошла обратно тем же путём, что и пришла.
Это спасло ей жизнь.
Мимо головы Аликс пронеслись два серебряных диска, звонко ударились о каменные стены замка и упали. Это оружие воительница узнала сразу: корзеесы – заточенные метательные диски. Их острые края-лезвия легко перерезали человеку горло.
Аликс распласталась на полу. Укрыться от этой мерзости можно только за щитом, а его-то у неё и не было. Двигаясь как можно быстрее, она переползла к следующей двери и присела, спрятавшись за стеной. Раздался лязг и треск – ещё два корзееса врезались в стены над ней. Затем наступила тишина. Такая, что Аликс слышала, как кровь стучит у неё в ушах. Она прислушалась, пытаясь определить, идет ли кто-нибудь к ней или убегает. Ей показалось, что она слышит шаги – кто-то бежал прочь. И снова тишина.
Аликс не собиралась рисковать. Она дождалась, пока в коридоре покажутся слуги, и присоединилась к ним. На ходу она осторожно подобрала диски – всё-таки это улики. Вместе с толпой слуг она вернулась в архив, где Тавиан так и корпел над документами. Только сейчас пульс у Аликс успокоился. Она опустилась в кресло рядом с Тавианом и сказала:
– Меня пытались убить. Только что.
Полдюжины свитков пергамента упали на пол. Тавиан стремительно повернулся к ней:
– Как?
– Корзеесами из засады, – сказала Аликс, бросая на стол острые металлические пластины. – Чуть не попали.
Тавиан прижал Аликс к себе – как это было ей приятно.
– Я должен был пойти с тобой, – сказал он.
– Тогда эти штуки зарезали бы нас обоих.
– Это оружие труса, который не вступает в открытый бой, – сердито сказал Тавиан. – Ни один рождённый в Гильдии Огня не станет швыряться корзеесами!
– А люди из Гильдии Воды и Гильдии Воздуха – станут, – напомнила Аликс. Её накрыло волной облегчения. Чуть закружилась голова. – Кто-то в Скальном замке