— Боюсь спросить, что это такое.
— Крысы, — Виктор был краток. — В любой подземке их до чертиков. Эта не исключение.
— Что еще… Ваше сражение будет удачным, однако у меня здесь какое-то странное сообщение выползло напоследок, — бросила с некоторым недовольством Мари Анна и показала нам карту.
За причудливой формы мостом был еще один мост, а за ним замок. Закатное солнце будто бы подсвечивало еще одно строение, видом попроще.
— Что это может означать? — сохраняя спокойствие, произнес я.
— Что финал истории, который идет за сражением, еще не определен, — пояснила она. — То есть еще не произошло событие, которое станет для ситуации несущим. Я не знаю, что это может значить. Однако здесь, вы видите, два моста и два замка.
— Сражение — не несущее событие? — изумился Виктор. — Дайте-ка проверю, насколько я хорош в тыканьи пальцем в небо. То есть точек назначения больше одной?
— Нет, — ее лицо внезапно стало жестким. — Обычно на этой карте один замок, в том-то и проблема. И откуда сегодня здесь взялся второй — я ума не приложу. Так что пальцем в небо ты как раз и попал. Будьте осторожны, и удачи в деле. Константин, вы дали распоряжения насчет моего обучения?
— Мари Анна, — тепло улыбнулся я, — я не могу умереть. Я вернусь ровно в том виде, в котором я сейчас перед вами. Однако же на случай невозможного — да, я оставил все указания моей семье. Вас ждет любое количество saucer plates, которое покажется вам разумным.
«Мустанг» мчался по шоссе, и я начинал заметно нервничать.
— Тсссс, збагойно, — Виктор заметил, что я поминутно смотрю в окно. — Мы снаряжены как полагается. У нас есть инструкция, куда идти. У нас даже есть пожелание удачи от самой Ленорман, которая лгать не приучена. Куда уж лучше?
— Меня заботит этот второй замок, — признался я. — В моих представлениях мы приезжаем на парковку, доходим по Андеграунду до нужного места, героически побеждаем, невеста радостно бросается мне на шею, и мы возвращаемся. И я не понимаю, что в этом случае идет не так.
— Хочешь рассмешить мироздание — расскажи ему о своих планах, — посоветовал Виктор. — Ты бы поспал или помедитировал. Нам еще полтора часа ехать.
* * *
Винеета Сривастава Дамини Шараф Гаятри Аадил Сони (ровно это было написано на бейджике, висящем на шее) сегодня была в благостном расположении. Ни одной претензии, ни одного происка конкурентов, а в поставке ни одного порченого помидора. Шикарный день.
— Шуреш Лакшми, я на сегодня всё, больше бумажек нет. Все отгрузки тоже уже приняли.
— Да, мамми-джи, иди тогда. Я послежу за сменой и сама закрою ресторан. Ты домой?
— Домой, — Винеета благодарно улыбнулась племяннице. Та могла держать смену хоть в одиночку. Удивительная девушка.
Дорогу домой она предпочитала проходить пешком, если позволяла погода. Ей не составило бы труда отмахать на ногах и половину Нью-Йорка. Если нужно было доставить домой еду из ресторана, в этом случае она брала такси. Но вроде бы еще оставалось достаточно, чтобы накормить всю семью. Можно и прогуляться.
— Дорогие, я дома! У нас есть гости? — Винеета вешала сумку на крючок и доставала оттуда крупную карамболу.
В коридор выбежал один из младших членов семьи. Судя по его более чем вольному виду, гостей сегодня не ожидалось. Голубая кожа, алые губы и коралловые ожерелья, бряцающие при каждом шаге — всё выдавало самого обычного индусского ребенка.
— Нет, мамми-джи, гостей нет, ты можешь выглядеть как хочешь, — ребенок получил фруктину, обещанную ему еще вчера, и убежал вдаль по коридору, знаками благодаря тетушку.
— Ну и хорошо, — женщина выдохнула, и по ее невысокому телу прошла крупная рябь. Убранные в пучок темные волосы распались и расползлись по обнаженной спине. Кожа приобрела жуткий иссиня-черноватый оттенок. Две руки высвободились из-под гнета одежды. Уши отяготились огромными серьгами, а с шеи повисла длинная гирлянда бус, собранных из крошечных черепочков. И только она собралась сделать шаг в сторону ванной комнаты, чтобы вымыть руки…
— Кали-шакти, у нас молоко опять закончилось! — раздался голос с кухни. — Если ты еще не разделась, тебя не затруднит сходить?
— Дорогой, — в ее голосе было слышно вселенское терпение, — а сам?
— Прости, вишенка, я чихаю и сопливлю с самого утра, — пожаловался ее супруг, показываясь в коридоре и для упрочения своей позиции размахивая пустым тетрапаком от последней пачки молока. — Уже все окна задраил, вытяжку включил, вроде полегчало. Но боюсь, если на улицу выйду, сразу умру.
— Ладно, юбку надеть не успела, так что формально я еще не в домашнем, — глубоко вздохнула Кали, перекидываясь обратно в вид матери семейства. — Но помни, что я всё это делаю только и исключительно потому…
—…что ты очень любишь меня, — супруг изогнул синюю шею и аккуратно коснулся губами ее щеки. — И я очень благодарен тебе за это. Сейчас последний раз в скверах газоны покосят, остатки сорной травы уберут — и я буду нормальный.
Он звучно чихнул, когда за Кали, снова ставшей Винеетой Сони, закрылась входная дверь. Он думал, что хотя бы в Нью-Йорке его не догонит аллергия на пыльцу — куда там. Газоны оказались не такими уж сортовыми, как ни удивительно. Чертова лебеда пробивалась даже здесь.
* * *
— Костя, мы добрались.
На парковке было более чем свободно. Виктор поставил «мустанг» на ручник, после чего пошел шуршать в багажнике. Я вылез и, в пару движений размяв спину, присоединился.
— План такой, — рассказывал он. — Идем по Андеграунду. Что нас встретит по дороге — я не знаю, но в целом должны справиться. Я примерно представляю точку, в которую нам надо попасть. В определенный момент мы должны будем разделиться. Я останусь оперировать сетью и стрелять напалмом. Ты же уходишь в ближний бой. Побеждаем Тиамат, и дальше уже ситуативно. Вопросы?
— Да, у меня есть вопрос, — кашлянул я. — Скажи, а твоя земля — это Навь или Андеграунд?
— Я и сам не знаю, — пожал плечами он. — На исторической родине давно