А еще на нем никогда не заводились блохи.
Допустим, внутри каждой популяции время от времени появляется особь, наследующая наиболее удачные комбинации физических качеств. Это действительно неизбежно, сугубо статистически: так появляются самый выносливый волк, самый умный и плавучий дельфин, самый быстрый заяц. Однако в природе эти преимущества во многом нивелируются средой – на самого быстрого зайца находится самая ловкая лиса, на лису – полевка с токсоплазмозом. Шанс реализовать уникальные качества в естественных условиях стремится к нулю, хотя бы в силу того, что за скобки невозможно вынести главного врага долголетия – стресс. Стресс и кортизол, на процессы старения как ничто влияет кортизол, это известно давно. А теперь представьте, что существо, обладающее уникальным… в чем-то идеальным набором хромосом, попадает в идеальные же условия. Не испытывает голода, страха, агрессии, никакой борьбы за существование, а следовательно, никакого стресса. И вот постепенно уровень кортизола снижается, стабилизируется…
Эффект Эдемского сада. Вы помните Эдемский сад?
Абсолютный, ожидавший своего часа геном пробудился, вернувшись в подходящие условия. На это, кстати, указывает рацион Чарли – он никогда не употреблял мяса, питался злаками, кореньями, фруктами и ягодами.
Определить происхождение Чарли не удалось. Чарли был, и все тут. Никаких признаков модификации у него не обнаружили, он был вполне настоящим. Идеальный медведь. И один из самых близких человеку организмов‐долгожителей. В природе достаточно много существ, чей возраст легко превышает сто лет. Моллюски, рыбы, черепахи, птицы. Однако среди млекопитающих, особенно крупных, долгожители встречаются редко. Геронтология весьма долго топталась на месте, экспериментируя с жаберными паразитами и норными грызунами. Пока не появился Чарли. Геном медведя во многом сопоставим с человеческим, этим успешно пользовались еще в двадцать первом веке. Например, внутри медведя можно было вырастить человеческую печень или почки, чтобы пересадить больным, разумеется, этим занимались до появления печати органов.
Элджер замолчал. Шуйскому показалось, что он прислушивается к звукам, доносящимся из-за двери. За дверью явно кто-то был, Шуйский услышал дыхание. Элджер принялся кашлять, а когда откашлялся, дыхание за дверью прекратилось.
С помощью Чарли удалось отодвинуть смерть на сорок лет и значительно продлить продуктивную фазу жизни. Но Чарли был уникален, а биологических материалов требовалось много…
Сейчас на острове обитает пятьдесят особей. Но фактически это один и тот же объект. Чарли. Вы не представляете, что потребовалось, чтобы получить исключение, обойти запрет.
В прошлом месяце Совет приостановил программу активного долголетия. Соответственно, смысл существования станции отныне более чем неочевиден. Значительного объема биоматериалов в ближайшее время не потребуется. Как и доноров.
Шуйский не удержался и сам стал поглядывать на дверь.
– И вам некуда пристроить пятьдесят идеальных медведей? – спросил он.
– Совершенно верно.
– Выпустите, – предложил Шуйский. – Выпустите их.
– Они не выживут в дикой природе, – ответил Элджер. – Это в высшей степени миролюбивые и неприспособленные существа, они погибнут в первые же дни. Уровень интеллекта примерно как у взрослой овчарки, инстинкты купированы, охотничий погашен абсолютно, территориальный, инстинкт размножения… Питаются овощами, корнеплодами, животную пищу не приемлют. Забор крови осуществляется ежедневно, небольшими порциями, из имплантированных катетеров. Они собираются… Тут пункт неподалеку… Сама процедура несложная, но…
Полсотни бессмертных медведей. Шуйский едва сдержал улыбку. Ситуация действительно фантастическая.
– На станции сейчас работает всего несколько человек, – продолжал Элджер. – Зоологи, медики, генетики, этологи, это весьма квалифицированные и ответственные специалисты, и никто из них не оставит своих подопечных без поддержки…
Звук. Вой. Далекий, со стороны горы. Элджер замер, прислушиваясь. Вой не повторился.
– Никто из них не оставит свое место, – повторил Элджер. – Но мы должны понимать, что сворачивание программы фактически обрекает этих людей на… малоосмысленное поддержание в рабочем состоянии всего этого… комплекса. А потом им на смену вынуждены будут прийти другие люди… Вы понимаете сложившуюся ситуацию?
– Да… В общих чертах.
– Именно поэтому мы обратились к вам.
Элджер достал из миски лайм и принялся натирать им висок.
– Система кроветворения каждой особи подверглась глубокой модификации. – Элджер закрыл глаза. – Перестройка кровеносной системы, создание новых артерий, вен, капилляров, сложнейшая и кропотливейшая работа… Увы, ее нельзя обратить, вернуть их в прежнее состояние невозможно.
Элджер нервно хихикнул.
Шуйский улыбнулся.
– Следовательно, нам нужна кибернетическая система, которая обеспечила бы существование колонии без участия человека, – сказал Элджер. – Или с минимальным участием, допустим, с ежемесячными инспекционными визитами. Это возможно?
Полсотни бессмертных медведей-доноров. Никому не нужных. Сдающих кровь, получающих питание, сдающих кровь.
– Спроектировать такую систему несложно, но… – Шуйский понюхал стакан. – Несколько настораживает цель. Ведь в результате… В результате мы получим остров, управляемый компьютером, обслуживаемый микророботами и населенный вечными… медведями.
– Да, понимаю, звучит несколько… фантасмагорично, – согласился Элджер. – Но на одной чаше весов благополучие… все-таки животных, а на другой – судьба людей. Судьба ученых. Они не могут посвятить жизнь этому острову, это… не гуманно, в конце концов.
– А если заменить ученых на ботов? – поинтересовался Шуйский. – Допустим, сделать андроидов максимально похожими на людей, выбрать матрицы из реальных и привычных прототипов, скопировать, заменять постепенно?
Остров, населенный бессмертными медведями и обслуживающими их человекоподобными роботами.
– К сожалению, это не выход, – сказал Элджер. – Наши подопечные чрезвычайно… щепетильны, ну и, разумеется, чутье у них превосходное. Они мгновенно распознают подмену.
– Но медведи… насколько я понял, теперь они могут больше не сдавать кровь?
– Совершенно верно. Но медведям же этого не объяснишь. Вся их физиология настроена на донорство, они привыкли сдавать кровь… более того, они не могут ее не сдавать, это чрезвычайно мучительно, организм настроен на кроветворение… Если они не сдают кровь, она начинает выделяться…
– То есть?
– Из глаз, из десен, из пор…
– Понятно.
Шуйский потер лоб, посмотрел на пальцы.
– Я понимаю, все это отдает абсурдом… – Элджер виновато улыбнулся. – Но тут ничего не поделаешь, мир усложняется, медицина, физика, биология, десятки, сотни наук и направлений. Они сталкиваются друг с другом, порождая весьма причудливые результаты… Но мир был всегда таков, велик, безумен, непредсказуем. Я иногда думаю – если