Фаина поставила поднос с фруктами и конфетами на невысокий столик. Сама опустилась в кресло-качалку. Давид присел рядом на корточки и накрыл ноги жены пледом.
– Не замёрзнешь?
– Нет, конечно, – Фаина глянула на него привычно мягко и снисходительно.
Последнее неприятно полоснуло по душе Шахова.
Ничего, он уже привык... И не с таким сталкивался.
Через многое они прошли за последние пять лет, ко многому адаптировались.
Меньше всего Шахову хотелось сейчас проваливаться в прошлое. Только не сегодня. Сегодня хотелось уюта и тишины. Он с силой сжал челюсти. За этим он и приезжал к Фаине. Чтобы получить толику счастья. Того немногого, что у них осталось.
Он бы никуда и не уезжал. Жил бы здесь постоянно. Но Фаина настояла на том, чтобы он перебрался в город. Ездить из посёлка в контору – значит, лишать себя как минимум трёх часов сна. Непозволительная на самом деле роскошь. Это в молодости похер. Не спишь и всё равно двигаешься дальше.
Дава снова поймал на себе взгляд жены.
В какой момент Фаина решила, что между ними больше не может быть интимных и романтических отношений?
В тот момент и появился этот взгляд.
Точно он ей не муж, а взрослый ребёнок...
Шахов бесился поначалу. Даже ругаться пытался.
Опять же, как ругаться-то?.. Обстоятельства изменились, давить на Фаину он не мог. Да и не давил он на неё никогда. Так, если чуть-чуть. Но Фаина быстро принимала его сторону, потому что умницей у него была.
Его никогда не смущала разница в двенадцать лет между ними.
В отличие от Фаины.
Любил он её.
Сильно…
С ума сошёл с первой же встречи. Как только увидел, сказал себе и всем, что это его женщина.
Конечно, многие посмеялись в ответ. Отец тоже много чего интересного ему сказал. В том числе и то, что никогда не даст благословения на брак.
В конечном итоге дал, конечно. Какой родитель не хочет, чтобы его ребёнок был счастлив?
Тем более, Фаина умела очаровывать. Была в ней природная особенность покорять людей.
Сама Фаина долго не воспринимала ухаживания лейтенанта Давида Шахова всерьёз. Отмахивалась, посмеиваясь. Нет, на свидания она с ним ходила. Почему бы и нет? Свидания между взрослой женщиной и парнем-красавчиком ни к чему не обязывали.
А какой у них был секс!.. Давид не выпускал Фаину из кровати все выходные. Она и не сопротивлялась, беря всё, что ей давали.
Как-то потом она призналась:
– Я и не поняла, как проснулась замужней женщиной. Окольцевал ты меня, Шахов, знатно.
– У тебя не было шансов, – смеялся он в ответ.
Да-а…
С Фаиной он смеялся.
Когда-то давно. Где-то в другой жизни.
Опустив руку на лодыжку жены, Давид хрипло сказал:
– Красивая ты у меня. Очень...
– Брось, Шахов, – тихо засмеялась Фаина, подаваясь вперёд, чтобы их лица оказались ближе. – Я каждое утро вижу себя в зеркале. Ладно ещё, волосы остались, а так...
– Фая... Замолчи.
Он по привычке вложил в голос властные нотки и чуть сильнее сжал руку.
Фаина демонстративно поморщилась.
– Шахов, брось свои ментовские замашки, на меня они никогда не действовали. Ты же знаешь.
Он знал.
– Нет сейчас ментов.
– И что? А замашки остались.
Он провёл пальцами выше, лаская икру и колено жены.
Та на мгновение замерла, прислушиваясь к своим ощущениям, потом коснулась тёплой ладошкой скулы мужчины.
– Дава... Прекрати... Пустое это…
Этот разговор у них случался с регулярной периодичностью. С каждым месяцем всё реже.
Но случался.
Ничего Давид с собой поделать не мог.
Если бы Фаина разрешила... Хотя бы намекнула. Отпустила себя…
Он бы понял с одного взгляда, ему большего и не требовалось.
Но нет. Иногда его жена проявляла завидное упрямство и стойкость характера.
Она не хотела перед ним раздеваться. Не хотела с ним больше спать.
Когда два года назад он в очередной раз забирал её из больницы после химии, Фаину прорвало.
– Я пустая... – шептала она, обливаясь слезами и скатываясь в истерику. – Мне вырезали всё, что можно и нельзя! А… Ничего не помогает!
Метастазы продолжали завоёвывать новые территории.
Именно в тот месяц между Фаиной и Давидом случился последний секс.
– У меня фантомные боли, Дава, – призналась она, прижимаясь к нему. – Ты двигаешься, а я в бездну падаю. Прости меня, мой хороший… Мой мальчик, прости…
В другой момент он непременно прошёлся бы иронично по этому её «мальчику», но тут промолчал.
Точнее он говорил, и многое, но о другом. О том, как любит, что она у него самая-самая.
Одна и на всю жизнь.
Давид нехотя переместился в кресло и сделал несколько глотков вина.
Хорошо тут… Очень хорошо.
Дом за городом они строили вместе. Фаина была талантливым дизайнером. К ней раньше запись велась на год вперёд. Она брала самые интересные и замысловатые проекты и выдавала такой результат, что её несколько раз приглашали работать в Эмираты и Италию.
Если она соглашалась, то только онлайн. Не хотела отрываться от своего дома. От Давида.
Он, конечно, тоже был не в восторге от перспективы расставания с Фаиной, но при необходимости отпустил бы. Не такой уж он и шовинист, каким мог казаться посторонним людям.
Свой дом они строили с любовью, веря, что рано или поздно детские голоса наполнят его.
Сердце мужчины сжал невидимый кулак. Крепко так сжал, сдавил с чувством.
– Слушай…
– Да?
– Может, прогуляемся? Погода замечательная. К пруду сходим.
Дава посмотрел на жену. Та склонила голову и слегка прищурила глаза. Этот взгляд он тоже отлично знал. Она всегда так смотрела, когда собиралась умасливать его всеми возможными и невозможными способами.
Он спрятал улыбку за бокалом.
Вот как перед ней устоять?
Правильно – никак.
– Пошли.
Они потеплее оделись. Давид снова прихватил плед.
– Что ты его за собой таскаешь? – фыркнула Фаина.
Ещё одной причиной, по которой они купили именно этот участок, был разбитый рядом пруд. Естественно, Шахов на него сразу наложил лапу. Пруд их – и точка! Кстати, никто из администрации или из местных особо и не противился. Документы подготовили быстро.
– Не доходят у меня руки до него, – посетовала Фаина, останавливаясь у покрывшегося белоснежной паутиной пруда.
Давид молча накинул плед ей на плечи. Пусть она в пальто и шапке, которую он натянул на неё перед выходом из дома, но у воды было прохладно.
– Дойдут.
– Угу.
Она некоторое время помолчала, потом вздохнула:
– Как же тут красиво!..
– И не говори.
С другой стороны пруда возвышались деревья, которые хрен кто вырубит. Шахов об этом тоже позаботился. Идеальное место для тихого семейного отдыха и вечерних прогулок.
– Ты карпов будешь весной запускать?
– Планирую. А там как пойдёт.
Он обнял Фаину со спины, накрыв её сцепленные руки своими большими ладонями.
Ему была необходима близость жены.
Говорить особо не хотелось.
Просто стоять и наслаждаться опустившейся ночью – вот, чего требовала душа.
Фонари, установленные по периметру, давали мягкий рассеянный свет. Снег под ним искрился, создавая причудливые картины. Иллюзию, позволяющую окунуться в детство, в те годы, когда всё воспринималось легко.
Шахов чуть заметно качнулся, чтобы услышать хруст снега под ногами.
Услышал.
Фаина откинулась к нему на грудь, и он снова провёл носом по её волосам.
Но почему-то, стоя сейчас здесь с любимой женщиной, втягивая в себя её ягодный аромат, он вдруг вспомнил другой запах. Обоняние, сука, подкинуло ему иной аромат.
Очень схожий...
И всё-таки другой.
Фаина подобрала идеальный момент, чтобы задать следующий вопрос. Она его задавала методично и настырно каждый месяц.
– Шахов, что у тебя на любовном поприще?
Давид также привычно усмехнулся ей в шею:
– Счастливо женат.
Фаина фыркнула: