Его голос превратился в прерывистый шепот.
– Ты хочешь больше. Но мы не можем…
Он оборвал себя, как будто уже пришел к какому-то решению, и прижался ближе, зажав меня между своим телом и стеной коридора. Грубый камень впивался в спину, наверняка оставляя ямочки, но меня это не волновало, ведь я наконец была близка с мужчиной, которого так долго любила.
Когда мои ноги обвились вокруг его торса, наши промежности соприкоснулись через одежду, и меня охватила потребность другого рода.
Приблизив свое лицо к его, я окунулась в поцелуй.
– Я люблю тебя.
В ту секунду, когда эти слова слетели с моих губ, я внезапно почувствовала смущение.
– Но ты и так это знаешь, не так ли? Всегда знал.
Гриффин уткнулся носом в мое лицо, лаская его своим дыханием.
– Я впервые услышал, как ты произносишь это вслух. Я тоже тебя люблю. Думаю, даже еще не осознаю, насколько сильно. Это чувство все усиливается и усиливается.
Я закрыла глаза, чтобы сдержать новый прилив слез, на этот раз горько-сладких. Внутри меня переплелись радость от того, что я снова с ним, и боль от осознания того, что мы все еще в ловушке.
Тени внутри подстегивали, отчаянно желая соединиться с ним, но мне нужно было от этого отказаться. Сквозь штаны я прижалась к его напрягшемуся члену, и, уткнувшись в мои волосы, Гриффин приглушенно застонал.
Пока что мы не могли соединиться окончательно. И я все равно сомневалась, что кто-то из нас к этому готов, независимо от того, что думали наши тела.
Но мы все еще могли получить удовлетворение.
Кончики моих пальцев скользили по спине Гриффина. Одной рукой он все увереннее сжимал мою грудь, а другой удерживал меня в равновесии.
Мы прижимались друг к другу в неистовых поцелуях. Из-за трения о киску меня окатывало волнами головокружительного жара.
И Гриффин мог почувствовать каждый всплеск наслаждения. Он постепенно изменил угол наклона, находя именно то место, которое заставило меня воспарить еще выше.
О, черт, я действительно хотела поиметь этого мужчину.
Эта мысль была вызвана нарастающим вихрем блаженства. Мы терлись, стонали и поглощали друг друга, пока мое сердце отбивало отчаянный ритм.
Эссенция внутри воззвала к нему еще один раз, и меня захлестнул оргазм. Содрогаясь в объятиях Гриффина, я до крови прикусила ему губу.
Гриффин издал низкий горловой рык и продолжил двигать бедрами.
Вдруг его плечи напряглись, из легких вырвался последний низкий стон, и он прижал меня к себе, бормоча на ухо:
– Рива. Люблю тебя. Люблю. Лунный лучик.
Еще несколько минут мы оставались прижатыми друг к другу, просто дыша в унисон. Я не хотела его отпускать.
Но Гриффин отстранился, смущенно глядя на мокрое пятно, которое появилось на его брюках.
– Тут небольшой беспорядок.
Его неуверенность только усилила бурлящую в моей груди любовь. Глядя на него снизу вверх, я улыбнулась.
– Хорошо, что у нас есть речка, где можно помыться, а?
Наши взгляды пересеклись. Он снова наклонился и прикоснулся к моему лбу.
– Это замечательно. Все, что ты мне даешь, – замечательно.
У меня перехватило горло, но в груди затеплилась новая надежда.
Глава 30
Гриффин
Я и не помнил, сколько чувств способно поместиться в моем теле. А может быть, раньше оно просто не вмещало столько эмоций, ведь наша жизнь была строго регламентирована, и я не делился с Ривой ничем, кроме улыбок и случайных объятий.
Теперь мое обожание проникало через каждую пору, как будто я излучал его прямо своей душой.
Это казалось чем-то невероятным, ошеломительным. Я не хотел ее отпускать даже ради того, чтобы пойти к реке.
Когда я прикасался к ее обнаженной спине, по всему моему телу прокатывалась волна удовольствия. То тут, то там сквозь радость пробивались частички боли, наказывая меня за эти эмоции, но возбужденное биение пульса подавляло их настолько, что можно было отбросить это в сторону.
Я не мог сдерживать в себе счастье.
– Я люблю тебя, – бормотал я, целуя ее то в лоб, то в щеку. – Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Смогу ли я повторить это столько раз, чтобы наверстать те годы, когда меня не было рядом? И те последние несколько месяцев, когда я был рядом, но даже не мог этого почувствовать?
Мои мысли вернулись к картинкам из нашего общего прошлого – к юной Риве, которая устраивалась рядом со мной на диване в комнате отдыха на объекте, надеясь, что я не выдам остальным ее тайные пристрастия. О пылких спорах с Джейкобом, которые тогда никто из них не воспринимал всерьез. О силе, которая разливалась по телу Ривы, когда девушка преодолевала трудности.
Но при каждом воспоминании мое тело пронзала острая боль. Желудок начало сводить судорогой.
Пришлось стиснуть зубы, чтобы не всплыли другие воспоминания, которые стремились на поверхность. Воспоминания, запечатленные хранителями в моем мозгу вместе с каждым образом, который вызывал у меня малейшую эмоциональную реакцию.
Но все, что я обрел с тех пор, как мы прибыли на остров, в безопасности. Я мог наслаждаться голодом, который разливался по венам от ее прикосновений и который не утолился даже после нашей недавней близости.
Я вспомнил о сострадании во взгляде и нежности в ее поцелуе после того, как впервые сказал, что делают со мной ее прикосновения. О том, как вспыхнули глаза Ривы, когда она отчитывала Клэнси за то, что он на нас наживался.
Казалось, в ней не было ничего, чего я бы не любил.
Такие же эмоции исходят от нее и ко мне. Рива была права, что я и без того знал, что у нее на сердце, но, когда слова любви слетели с ее губ, мой пульс все равно участился.
– Я тоже люблю тебя, Гриффин. Я знаю, что теперь, когда мы шестеро снова вместе – по-настоящему вместе, – со временем мы сможем во всем разобраться.
Я завладел ее губами, растворяясь в их мягкости и тепле, но в голове все еще эхом отдавались ее слова.
«Со временем» – этого недостаточно. Я все испортил. Именно из-за меня она и остальные с самого начала оказались под контролем Клэнси.
И я собирался все исправить. Как бы мне ни было больно об этом вспоминать, ради нашего спасения я уже был готов лишить Селин жизни.
Если бы понадобилось, я бы отдал ради них свою собственную жизнь. Любая жертва была бы оправданна.
Лучше умереть, зная, что я