Раздался звонок в дверь, и Саша глянула на экран смартфона, проверяя время.
– Не успею! Это Андрюха! – девочка пожала плечами и побежала открывать.
Повернула ключ в замке и, распахивая дверь, разинула рот, чтобы оправдаться перед другом за опоздание, но увидела совсем другого гостя. Он заговорщически приложил палец к губам и шагнул через порог, громыхнув чемоданом. Зажмурил один глаз от неприятного звука и тихонько прикрыл дверь.
– Мам! Пап! Данька приехал! – завопила она, запрыгивая брату на спину.
– Ну вот! Весь сюрприз испортила, – весело отозвался тот, стряхивая её вниз и обнимая за шею. – Ты куда намылилась? У тебя каникулы же!
– В школу, конечно, – не желала она от него отставать, продолжая висеть у него на руке. Правда, в следующие несколько минут ей всё-таки пришлось его отпустить, когда на шум прибежали родители.
Данькина команда вылетела из борьбы за чемпионство на первом этапе плей-офф. Но никто не ждал его домой раньше начала апреля. А он взял и всех перехитрил. И это утро в их семье стало по-особенному радостным.
Мама мгновенно усадила его за стол, принимаясь греметь сковородками и хлопать дверцей холодильника, чтобы угостить любимого первенца оладьями или блинами. А папа тут же засыпал профессиональными вопросами о быте и устройстве настоящей команды из Профессионалки.
Саша живо представила, что теперь их квартира на несколько дней превратится в проходной двор, потому что всем папиным и Данькиным знакомым непременно надо знать, как там в ПХЛ. И первым таким любопытным будет, конечно, Платов.
Она передёрнула плечами и прогнала дурацкое ощущение, которое преследовало её в последнюю неделю. В тот день, когда Саша пришла в Ледовый за руку с Денисом, Ромка с ним едва не подрался. Тренер Анисимов успел вклиниться между мальчишками как раз в тот момент, когда Роман схватил Дениса за воротник, а тот по инерции зарядил ему локтем в грудь.
А потом Платов догнал Сашу по дороге к площадке, и им прямо на стадионе пришлось очень жёстко поговорить. Так что теперь они даже в школе не здоровались. Дружба, которая длилась между ними много лет, треснула и развалилась… Отвлекая от мыслей, в руке завибрировал телефон, и Саша вновь взглянула на экран. Вот теперь это был Мельников:
– Выходи! На качелях тебя жду!
Она выглянула в окно и увидела, как Андрюха втиснулся в детское сиденье качелей и раскачивался, шаркая длинными ногами по земле.
– Всё, бегу! – бросила в трубку Саша, потрепала брата по волосам и ещё разок обняла его за шею так крепко, что чуть не придушила. – Я полетела, а то меня Андрюха ждёт!
– А Платов уже не ждёт? – с набитым ртом поинтересовался тот.
Саша поймала папин взгляд и увильнула от ответа:
– Вернусь к обеду!
Андрюха встретил её на улице у самого подъезда. Он уже успел поздороваться со всеми соседями, перегладил всех окрестных котов и теперь читал объявления возле двери. Вместо того чтобы упрекнуть одноклассницу в том, что она так долго собирается, он спросил, поправляя на плече лямку рюкзака:
– Как думаешь, Олень придёт сегодня в школу?
– Понятия не имею, – фыркнула девочка.
Меньше всего её сейчас заботила Оля, которая жила теперь на уроках в своём телефоне. В сферу её интересов входил только Нестеренко. Ну и всё, что с ним связано.
А вот Мельников на что-то ещё надеялся, хотя был послан в разные некультурные места и на много всяких нецензурных букв не одну сотню раз. А может, и не надеялся уже, а просто по привычке смотрел на Ольку и не хотел оглядываться по сторонам.
– Ладно, пойдём, укротитель собак, – подколола друга Саша и шутливо толкнула его в плечо.
Андрюха вернул ей тычок в обратную, и, безостановочно подталкивая друг друга, они со смехом направились в школу через залитые солнцем весенние дворы.
* * *
Поздний март развлекался тем, что, напустив на себя хмурые тучи, время от времени лил с неба слёзы. И такая дождливая весна нагоняла тоску, вызывая желание сбежать куда-нибудь, где тепло и много света.
После завершения чемпионата с учёбой стало немного легче. Появилось больше свободных часов, и Денис маялся, не зная, что делать с этим временем. Поэтому, когда отец предложил ему порулить где-нибудь за городом, парень с энтузиазмом воспринял дополнительные уроки вождения.
Он вообще довольно сносно управлял автомобилем, и его инструктор с удовлетворением это отмечал, спокойно отпуская ученика колесить по автодрому. С ездой по городу он тоже справлялся на ура.
Но папа позволял экспериментировать со скоростью, давал возможность гонять по шоссе, рискуя нарваться на штраф, выпускал на грунтовую дорогу и давал дельные советы. А ещё научил разбираться с самыми простыми техническими вещами.
Экзамены будут уже в середине апреля, а в мае Денис планировал получить водительское удостоверение. Если всё сдаст, конечно, хотя бы со второго раза. Ещё некоторое время ему понадобится, чтобы немного освоиться на улицах города, наловчиться аккуратно преодолевать узкие проулки и вилять между ямами и столбами – чем труднее маршруты, тем лучше. А потом уже можно будет подумать и о том, чтобы выезжать на большую дорогу.
Свои навыки и возможности он, как всегда, оценивал трезво.
– Уже придумал, что будешь делать в свой день рождения?
Папин вопрос застал его врасплох, когда они вдвоём возвращались с очередной такой вылазки, и Денис почти лежал на пассажирском кресле, расслабленно откинувшись на подголовник.
– М-м-м… не-а… – промычал он в ответ, хотя в голове тут же замельтешили мысли.
– Будет суббота, выходной. Можем куда-нибудь съездить.
Денис отвернулся и выглянул в окно, за которым вдоль шоссе неслись ряды фонарей, уходящие вдаль весёлой светящейся лентой.
Он хотел снова вырваться в Сашин город. В свободное время только об этом и думал, вспоминая о тёплой ладошке в его руке, об ароматной макушке и широкой улыбке на лице девчонки, которая день за днём отвоёвывала себе всё больше места в его мыслях и сердце. И вернуться очень хотелось!
– Ну, если тебе прям очень сильно туда надо… – папа как будто видел его насквозь.
Он не стал продолжать, но оба друг друга поняли. Денис отрицательно качнул головой, и они ещё какое-то время молча ехали дальше. А потом он спросил:
– Пап, а Ванька раньше знал о том, что у нас есть Ириска?
Папа от неожиданности нерешительно пожал плечами:
– Может, и нет. Ему же меня вообще запретили, – прозвучал вздох с едва уловимой горькой ноткой. – И он всем своим видом показывает, что я его никак не интересую.
Папа задумчиво