Пленный издал непонятный звук. Третий насторожившись, присел на корточки и снова осторожно заглянул тому в лицо. И наткнулся на пробирающий до костей взгляд карих глаз на все еще очень красивом лице.
- Не беспокойтесь, - прошептал тот, - Я не из таких. Умирать не собираюсь.
Воздух зазвенел и что-то в окружающем мире словно оборвалось. В следующий миг все трое мужчин в рогатых масках могли наблюдать лишь на множество зеркал вокруг себя, на каждом из которых застыла фигура в безликой маске.
Во все стороны брызнули иглы. И раздались крики боли….
Я вздрогнул и открыл глаза. Несколько секунд передо мной все еще танцевали образы окровавленных рогатых оскалившихся масок, на которые сыпался град смертоносных игл. И лишь потом мне удалось осознать себя не где-то рядом с горами, а у себя дома, в своей собственной постели. Которую через открытое окно заливал лунный свет.
- Знакомое чувство, однако….
Часть 3. Глава - 29. Что ты знаешь о коммерции?
Примечание к части
Уважаемые читатели! Прошу прощения за то, что не выходил на связь. Не буду расписывать что да как. Просто выпала возможность выложить главу, которая была набрана давным давно, вот и решил сделать это. Если кому все еще интересна эта работа)
День наконец-то закончился. Длинный, утомительный и раздражающий, он сменился вечерними сумерками. И вместе со вспыхнувшими снаружи уличными фонарями, ознаменовал одновременное завершение точно такой же долгой и нудной недели.
Цунаде откинулась на спинку кресла и с наслаждением потянулась, хрустнув чуть ли не всем телом. Ощущение приятного блаженства окутало ее всю, и она не сдержавшись, извлекла из выдвижного ящика бутылочку саке и наполнила первую пиалу. Да, пить сейчас казалось делом не самым разумным. Пусть рабочая неделя закончилась, а это значило, что ближайшие два дня ее не будет никто доставить (особенно эти старые маразматики со своими вечно кислыми лицами), или пытаться подсунуть все новые и новые супер-важные бумаги; но все равно расслабляться настолько не стоило. Ведь рабочие вопросы были не единственным, что требовало от нее полной сосредоточенности и трезвого ума. В последнее время то, что она считала исключительно личными делами, почему-то заставляли ее читать столько же документов, сколько обязанности Хокаге. Однако сдержать себя она все же не смогла.
Развернув кресло, она молча смотрела в окно, за которым продолжал моросить этот раздражающий промозглый дождь, который казалось, поселился в Конохе навсегда. Уже третий день небо деревни оставалось накрыто свинцовыми тучами, и столько же над деревней не видели солнца. И так, наблюдая за тем, как мелкие капли текли вниз по стеклу, она глотнула напиток, ощущая, как внутри у нее разливается тепло. Самое то для этого холодного дня.
Посиделки у окна длились долго. Она продолжала выпивать, равнодушно глядя на все больше и больше погружающуюся во мрак Коноху, в то время как мысли ее улетели куда-то далеко. Они были бессистемными. Обрывочными. Разные образы, резко налетающие на нее и прыгающие перед ее взором некоторое время, чтобы потом смениться чем-то иным. Были среди них те, в которых она будто наяву слышала скрипучие голоса двух советников, от которых закипало все ее нутро. Митокадо Хомура и Утотане Кохару вызывали у нее только раздражение и тихонько тлеющую внутри ненависть. Два старика, что на данный момент смогли занять главенствующее положение во главе всей международной политики Скрытого Листа. Отхватив изрядный кусок власти еще до того, как Цунаде ступила на порог родной деревни, они оставили ей лишь роль говорящей головы. У них было огромное влияние во дворе Дайме. Авторство договоренностей с недавним врагом также во многом принадлежало им, и Песок в первую очередь говорил с ними. Удивительно внушительные полномочия и возможности, которые самой Пятой пока ныне даже и не снились, хотя формально она отвечала за все это….
Мелькнул точно такой же образ перебинтованного старика с ледяным взглядом единственного взгляда. Мелькнул, и пропал. Точно также, как из окружающего поля выпал сам Данзо, которого Цунаде не видела с момента заключения памятного мира с Суной. Это было странно, непривычно. Нынешняя Хокаге привыкла к тому, что тогда еще глава АНБУ всегда кружил где-то неподалеку и всегда оказывался в гуще событий. Сейчас этого не было. И окружающие воспринимали это как норму. Шимура стал старейшиной-невидимкой, который несмотря на весь ужас, внушаемый им всем, казалось, перестал существовать.
Мысли о Данзо сами собой воскресили те странные и малопонятные факты, связанные с ним. Информация, подсунутая Шизуне, с намеками искать союзников в Госпитале. Поддержка, пусть и не явная, оказанная им в процессе подготовки договора с Песком. Четкая позиция по всей большой политике, которая даже привыкшей его ненавидеть женщине казалась чем-то правильным, логичным и приемлемым. И это все при полном отсутствии малейших попыток наладить дополнительные взаимные контакты. Да, Сенджу не была уверена в том, что она стала бы иметь дела с этим стариком. Но такое безразличие и бездействие? Это удивляло.
Госпиталь. Образ этого вероятного союзника, что вытекал из мыслей о намеках Шимуры. Организация, достигшая огромных успехов и авторитета. Не было в Конохе на сегодняшний день структуры, что пользовалась бы подобным уважением среди ее жителей и шиноби. Та сила, что позволила свести потери к ничтожному минимуму и вернуть в строй максимум людей. И сделано это было тогда, когда Госпиталь находился в не самом лучшем состоянии. То, что могло дать Цунаде столь нужное ей влияние. Тот кусочек власти, авторитета, да того же уважения, которого не хватало, чтобы ухватиться и удержать в руках все концы того, что было миром и порядком в Скрытом Листе….
Мысли о мире заставили скривиться. Неприятное открытие, сделанное совсем недавно в процессе изучения всех этих документов, что обильно присутствовали на ее рабочем месте. Коноха не была идеальным местом. Порядок и идиллия оказались лишь иллюзией, существовавшей лишь в глазах наивных и простых обывателей. И в голове человека, который не был в родной деревне так давно. Принцесса рода Сенджу вдруг обнаружила, что контроль у нее над ситуацией в целом не такой большой, как она полагала. Что деревня, такая понятная и милая сердцу, оказалась разделена на разные фракции. Что ей до сих пор не ясны, каков их полный состав, их сила, особенности взаимоотношений между ними и степень их влияния на весь Скрытый Лист. Она боялась представить границы своего неведения относительно своего влияния. Своих возможностей контролировать их, управлять, направлять энергию, заключенную в них в