Мир смертных – удивительное место, и я вовсе не против задержаться здесь подольше. Окутанный их эмоциями, грехами и пороками, в которые люди готовы окунуться с головой, я чувствую себя как рыба в воде. Поглубже вдыхаю витающий в воздухе аромат злости, зависти и недовольства; смакую оседающий на губах привкус похоти; чувствую, как электризуются волосы от поглотившего клуб напряжения.
И от надломленной силы воли Сильвии Хейли. Хватит одного прикосновения, чтобы она вновь набросилась на меня. Сама. Я был бы дурным демоном, если бы так и не научился навязывать смертным нужные желания. Губы сами собой изгибаются в ухмылке.
– Как насчет номера, Сильвия? – спрашиваю я, когда мы выходим на улицу.
Ветер треплет убранные назад волосы, забирается под ворот рубашки и холодит разгоряченную кожу.
– Ты!..
Она поворачивается ко мне, да так и замирает с занесенной рукой: ей хотелось ударить меня, стукнуть кулаком в грудь, но это короткое, едва заметное желание растворилось в вечерних сумерках, когда перед ней вновь предстал демон – с длинными, непослушными, напоминающими скорее гриву темными волосами; с рогами и когтями, которые она иногда представляет в своих больных фантазиях.
«Пошел ты», – вот что она собиралась сказать, да так и не решилась. Когда Сильвия вновь приоткрывает рот, готовая принять собственные желания, я щелкаю пальцами и с негромким хлопком растворяюсь в полумраке. Оставляю ей лишь едва уловимый запах серы и тянущее внизу живота возбуждение.
Лучшие желания – те, которым тоже дали как следует настояться. А ждать я умею как никто другой.
Глава 11
Сильвия
Полтора года назад
– Господи, когда ты уже чему-то научишься? – кричит Джемма Андерсон на весь этаж.
Голос ее, высокий и пронзительный, как вой автомобильной сирены, доносится даже до кабинета профессора Смита – я прекрасно слышу, как он с грохотом захлопывает дверь. Наверняка стеклянная панель в ней содрогнулась.
Джемма стоит неподалеку от шкафчика Джейн Морган и потряхивает тонкой пластиковой папкой с бумагами. На лице застыло выражение презрения и глубокой неприязни, и на Джейн она смотрит как на брошенный посреди коридора использованный бумажный платок. Есть ли хоть кто-то в колледже, кто нравится этой стерве? Кроме Дерека, конечно. Едва ли. Кажется, будто она ненавидит всех – даже подружек, что стайкой таскаются за ней повсюду. Удивительно, что сегодня они не маячат у Джеммы за спиной.
Но Джейн Морган не то что не подружка, а худший кошмар в жизни стервы Андерсон. Понятия не имею, из-за чего она к ней привязалась: из-за того, что Джейн приехала из Луизианы и учится за счет стипендий, или из-за того, что у той не хватает денег на брендовые шмотки.
Но если кому-то не повезло попасть в черный список Андерсон – все, пиши пропало. Точно пиявка, она присосалась к Джейн и не желает ее отпускать. Все остальные давно научились давать выскочке отпор или просто не обращать на нее внимания. Повыпендривается и перестанет.
– Сколько раз я просила тебя не лезть, куда не просят, – продолжает Джемма, не обращая внимания на мрачный, загнанный взгляд Джейн.
Стоящие рядом студенты один за другим расходятся – кто-то поднимается на второй этаж, кто-то заглядывает в аудиторию раньше времени, а кто-то поспешно ретируется в столовую. Никому не хочется попасть Джемме под горячую руку. Да и помогать Джейн – тоже. Друзей ни на курсе, ни в колледже в целом она себе так и не завела.
– Твоя унылая рожа и близко у спортивной площадки светиться не должна. И что это мне сегодня тренер показал? Заявка на участие в группе поддержки? Ты себя-то, вообще, видела, корова бледная? Я тебя еще в первую неделю предупреждала, что такие, как ты, должны сидеть тихо и не отсвечивать, раз уж решились сунуть свой нос в приличный колледж. Что, в родной дыре не сиделось?
– Чего ты от меня хочешь, Джемма? – Джейн заходит с козырей, глубоко вдыхает и хмурит брови. Храбрится. – Тренер мне отказал, если тебя это так волнует. Да и не особо мне хотелось торчать рядом с тобой часами.
– И ты думаешь, просто так отделаешься? – хмыкает Джемма и скрещивает руки на груди. – Может, в том гадюшнике, откуда ты явилась, притащив с собой этот безвкусный свитер, так и поступали, но в «Хейлис» принято отвечать за свои слова. С чего ты решила, что тебе все можно?
Их перепалку не услышал бы только глухой. Я наконец-то выхожу из кабинета профессора Смита и поглядываю на стройные ряды одинаковых шкафчиков в коридоре. Людей вокруг становится все меньше. Красное платье Джеммы выглядит как предупреждение: не подходи, хуже будет. Но я устала сидеть сложа руки и больше не собираюсь выслушивать тот бред, что несет эта черт знает что возомнившая о себе клуша из группы поддержки. Кто ее туда вообще принял? Еще и капитаном назначили. И если никому из ребят нет дела до Джейн Морган, то почему бы мне не стать первой? Кто-то должен протянуть бедняге руку помощи, пока Джемма не превратила ее в хорошо прожаренную отбивную.
Я никогда не была отличницей, и уж тем более не считала себя способной достичь таких высот, как отец, но кое-что все-таки понимала: коллектив у нас в группе и на курсе подобрался до чертиков токсичный, и иногда нужно уметь за себя постоять. Что гораздо важнее – нужно уметь подать себя так, чтобы никакая Джемма не подумала и близко к тебе подойти.
К сожалению, Джейн этого не понимает. Да и крыть ей явно нечем.
– А я-то думала, правила устанавливает ректор. Или ты у нас решила все взять на себя? – язвительно усмехаюсь я, едва подойдя к шкафчикам.
Встаю по правую руку от Джейн и улыбаюсь – спокойно, вежливо. Моя укороченная водолазка с высоким воротником и свободные джинсы здорово контрастируют с красным платьем Джеммы.
– Я бы позвонила папе и спросила, как это он позволил какой-то ненормальной из группы поддержки свои порядки в колледже наводить.
– Ах, Сильвия, встаешь на защиту слабых? – улыбается Джемма в ответ. Прижимает папку к груди и делает шаг назад. – Думаешь, хотя бы так кто-нибудь обратит на тебя