– А я думал, вы с отцом редко общаетесь. Ничего страшного, это я тоже запишу, – на этот раз усмехнулся детектив, чиркнув в небольшом блокноте шариковой ручкой. – А что насчет мисс Морган? Как думаете, с ней все в порядке? Часто что-то у вас тут студенты пропадают.
– Может быть, она приболела, – фыркнула я, несколько раз чертыхнувшись про себя.
Мне так хотелось создать образ правильной, целеустремленной и способной дочери ректора, а вместо этого я запуталась в собственных показаниях. Как там говорила мать? Главное – держать лицо и правильно себя подавать.
– А может, тусовалась где-нибудь на выходных и теперь отсыпается дома. В тихом омуте, детектив, черти водятся, ага.
– Она звонила вам? Говорила, что сегодня ее не будет?
На мгновение возникло желание соврать, но я вовремя остановилась. Если потом выяснится, что никому Джейн не звонила, то меня точно прижмут насчет Дерека. Что бы с ним ни произошло.
– Нет. А должна была? Мы уже несколько месяцев не общаемся.
– Что ж, хорошо. Спасибо, что ответили на вопросы, мисс Хейли. Я сообщу, если выяснится что-то насчет мистера Уилсона.
Было в образе детектива что-то угрожающее. Многозначительный взгляд, какой он бросил на меня перед выходом из столовой. Неразборчивые записи в блокноте. Насмешливый тон. Все в нем буквально кричало: он знает, что произошло на самом деле. И пусть ему никогда не пришло бы в голову, что я заключила сделку с демоном из преисподней, чтобы исполнить собственные желания, есть десятки куда более прозаичных способов призвать меня к ответу.
Собрать улики, например.
Да черт бы его побрал! Я с силой отталкиваю чашку в сторону, та соскальзывает со стола и разбивается о кафельный пол на кухне. Крупные осколки разлетаются в стороны, помещение заволакивает густой запах кофе. И пусть я и пальцем Дерека не тронула, не говоря уже о Джейн, меня выводит из себя кое-что другое: Мер не собирается исполнять желания так, как я этого хочу.
Господи, глупости какие.
О чем ты думаешь, Сильвия? Человек пропал! Ты два года сама по нему сохла, а теперь можешь сетовать только на то, что какой-то демон, видите ли, исполняет желания не так, как ты сама себе придумала? Ты с ума сошла?
Внутренний голос – голос совести – в чем-то прав, но цепляюсь я вовсе не за эту мысль. Мер не какой-то демон. Он мой демон. За прошедшие месяцы я привыкла к нему, привязалась, и если бы кто-нибудь спросил, кого я выбрала бы – Дерека, о котором грезила столько времени, или Мера, которого толком не знаю, не человека даже, – то ответ был бы очевиден.
Глубокий, хриплый, но такой мелодичный голос звучит у меня в голове, даже когда Мер молчит. Характерный запах обволакивает меня, даже когда Мера нет рядом. Горячие прикосновения ощущаются на теле, даже когда Мер и близко ко мне не подходит.
Глупости, это просто желание. Адские флюиды или его поганая сущность. Любые фокусы, какие демон может провернуть с обычной девушкой.
Но я прекрасно знаю, что просто обманываю саму себя. Дело далеко не только в этом.
– Мер! – кричу я как можно громче, в надежде, что он послушается и появится передо мной. Взглянет из-под насмешливо вскинутых бровей и лениво прислонится к высоченному холодильнику.
Надежда не оправдывается. Я все также сижу на кухне в компании разбитой чашки кофе.
– Мер! Тащи сюда свою задницу немедленно!
И если этот приказ не звучит как желание, то я понятия не имею, как еще их формулировать. Сейчас, когда злость постепенно утихает, глубоко в душе зарождается и разрастается стыд – в последнее время я только и делаю, что требую. Пост президента, знания, разобраться с Джейн, явиться ко мне по первому зову. Разве я не должна была стать к нему мягче, раз уж мы сблизились? Разве наши отношения не изменились, когда он начал согревать мою постель каждый день, не болтая без умолку о желаниях?
Я продала душу за эти желания. С чего бы мне думать, что он не обязан их исполнять? Только потому, что мне нравится с ним трахаться?
Не только.
– Мертаэль, – зову я уже гораздо тише.
Воздух дрожит, прежде чем неподалеку от кухонного островка материализуется Мер. В одних только потертых джинсах, взъерошенный и мрачный, он горящими глазами поглядывает на меня из-под сведенных к переносице бровей.
– Какого черта, Сильвия? Сейчас только восемь вечера, у меня, знаешь ли, тоже бывают планы, – произносит он кисло и плюхается на соседний стул.
– Мог бы и не приходить, – ощетиниваюсь я мгновенно. – В прошлый раз тебя мои крики не остановили.
Но я вовсе не такая глупая, какой считают меня окружающие. Не такая, какой считала меня мать. Я в состоянии сложить два и два и понять, что настоящее имя для демона значит гораздо больше дурацкого сокращения. Вот почему он так долго молчал, почему утверждал, будто о его имя язык сломать можно. Глупость какая. Но эта глупость почему-то греет мне сердце даже сейчас.
Даже сейчас, когда на уме у меня исчезновение Дерека и Джейн. Едва заглянув в глаза Меру, я понимаю: их жизни для него ровным счетом ничего не значат. Сколько ему на самом деле лет? На своем веку он мог повидать столько людей, что все они слились в одно бесформенное пятно.
И ты в их числе, Сильвия, не будь дурой.
– Прости, – говорю я и, набрав полную грудь воздуха, продолжаю: – Что случилось с Дереком? Мне пришлось все утро отбиваться от полиции. Я думала, ты просто заставишь папу назначить меня на пост президента. А ты что натворил?
– Сильвия, детка, – Мер склоняется ко мне, пристально глядя в глаза. Облизывает едва заметно потрескавшиеся от сухости губы. В голове на мгновение проскальзывает абсурдная мысль предложить ему гигиеническую помаду, – ты хотела занять его место, и свое ты получила. В чем твоя проблема?
– В чем моя проблема? Он исчез, и подозревают в его исчезновении меня! Потому что ты, черт побери, не изволил сделать все как положено!
От злости слова срываются с языка быстрее, чем я успеваю их обдумать. Обида, острое чувство несправедливости и неприязни к самой себе медленно заволакивают сознание. Часть меня не желает больше знаться с демоном, способным вывернуть любое мое слово в угоду себе, а другая часть изнывает от желания прижаться к его груди и разрыдаться прямо здесь и сейчас.
Потому что сил уже не осталось.
– А Джейн? Только не говори мне, что она…
Сердце неприятно сдавливает, к