Я видел Сильвию разной: надменной и собранной, с холодной дежурной улыбкой на лице; развязной и страстной, раскрасневшейся от желания и готовой на все; растрепанной и разбитой, заплаканной и слабой, неспособной и двух слов связать, не взвыв от боли. Видел ее разгневанной и озлобленной; видел, как она громит собственную квартиру и хоронит когда-то симпатичную, уютную кухню под горой осколков стекла.
К сожалению, ни разу я не позволил себе исчезнуть и никогда больше не возвращаться в знакомую квартиру на Манхэтенне.
И вот я, когда-то единственный здравомыслящий демон в давно развалившемся Аду, стою посреди пустой гостиной и скольжу взглядом по отодвинутому в сторону дивану, по горе скомканных бумажных платков на кофейном столике, по задернутым шторам и приоткрытой двери в спальню.
Хочется щелкнуть пальцами и вновь оказаться в номере отеля, где я ночевал последние несколько суток, но рука не поднимается. Сегодня я заявился в квартиру Сильвии вовсе не для того, чтобы исполнить пару ее мелких желаний или поиздеваться над ней.
Не ради того, чтобы надавить на болевые точки и почувствовать, как ее негативные эмоции наполняют меня изнутри, утоляя многовековой голод. Сокровенное желание Сильвии не должно исполниться, чего бы это ни стоило, но кое-что мы с ним сделать все-таки можем.
Эмоции бывают не только негативными.
Интересно, сумею ли я переварить пару всполохов счастья в душе Сильвии? Насытиться ее удовлетворением? Радостью?
В спальне не горит свет, но я прекрасно вижу в темноте: замечаю скомканное одеяло на кровати, забившуюся в угол Сильвию. Бледная и худая, волосы взлохмачены, а на лице ни следа косметики. Сильно выделяются ключицы, виден небольшой шрам над верхней губой, спина сгорблена. Но даже в такие моменты она красива.
Насколько может быть красива смертная женщина, решившая свести меня в могилу.
Не должны люди так сильно походить друг на друга.
Глупости. Моя Сильвия разительно отличается от той, какую я встретил, еще будучи ангелом, и я убеждаюсь в этом каждый день. Когда выслушиваю ее громогласные вопли, когда она бесцеремонно хватает меня за ремни на кожаной куртке и мелет такую чушь, от какой любому захотелось бы заткнуть ей рот.
Я упустил момент, когда забыл это сделать. Когда начал прислушиваться к бреду спятившей от одиночества девицы.
– Ты что здесь делаешь? – бормочет Сильвия, натянув одеяло до подбородка.
– Исполняю твои желания.
Расстояние от дверей до широкой кровати я преодолеваю в пару широких шагов, сажусь рядом и впервые за эти полгода смотрю на Сильвию как на равную себе. Серьезно, сосредоточенно, не позволяя искрам похоти проскочить ни во взгляде, ни в движениях. Но против природы не попрешь – желание просачивается наружу, клубится вокруг и мгновенно отражается на лице Сильвии.
Как ни старайся, ничего у тебя не получится. Твой удел – разжигать страсть в телах смертных, смотреть, как они сходят с ума от одного твоего взгляда, и наслаждаться их податливостью. Думаешь, получится себя переделать?
Не получится. Да и кто я такой, чтобы противиться самому себе? Достаточно я сопротивлялся в жизни, и никакая Сильвия не заставит меня второй раз наступить на те же грабли.
Но в ее серо-зеленых глазах наравне с желанием плещутся тепло, забота и симпатия.
Ты не понимаешь, что творишь, Сильвия.
Может быть, Сильвия Хейли понимает чуть больше, чем две тысячи лет балансирующий между Адом и Землей демон. Может быть, мне стоит хоть на секунду расслабиться и позволить ей думать, будто ее сокровенное желание уже исполнилось.
Только думать.
Губы у нее непривычно сухие, но целует она меня все так же жадно. Тянется вперед, обвивает шею руками и перебирается ко мне на колени. Прижимая Сильвию к себе покрепче, я спускаюсь губами к ее шее и останавливаюсь буквально в дюйме от бьющейся под кожей жилы. Прокусить ее – чего проще, но мысль об этом растворяется в сознании вместе с коротким, осторожным прикосновением к мощным рогам, тут и там покрытым мелкими отростками.
Вместо жилы на шее я прокусываю собственную нижнюю губу.
Насколько же ты была не в себе, когда призывала меня, Сильвия?
Говорить вслух нет сил, потому что ни разу до этого момента я не проверял, насколько чувствительными могут быть мои рога.
– Тебе больно? – шепчет она испуганно. Смещает ладонь и задевает самый кончик правого рога.
Чтоб тебя, Сильвия.
С губ срывается сдавленный, хриплый стон. Я стискиваю пальцами ее бедра, на коже наверняка останутся синяки, а то и царапины, и опрокидываю на кровать, впиваясь в губы глубоким, несдержанным поцелуем. Жадно, горячо. Сильвия мечется подо мной, неловко цепляется пальцами за тонкую водолазку, тянет ее наверх.
– Не пытайся больше их трогать, – рычу я ей на ухо.
– Тебе же понравилось, – криво улыбается Сильвия.
Дыхание ее тяжелеет, с приоткрытых губ то и дело срываются сдавленные выдохи. И все-таки ей нравится. Нравится, когда над ней издеваются – неважно, в постели или в отношениях. Она и сама поиздеваться не против, если шанс подвернется.
Кто ты такая, Сильвия Хейли, и как умудрилась дожить до двадцати с таким характером?
– И мне тоже.
Проще простого перехватить ее тонкие запястья, когда она тянется обратно к рогам. Сегодня мы будем играть по другим правилам.
Я нависаю над Сильвией, прижимаю обе ее руки к матрасу – она поддается, позволяет перехватить их широкой ладонью и довольно улыбается, прогибаясь в спине.
Хочешь знать, что еще можно с тобой сотворить, правда? Насколько горячей и губительной может быть любовь инкуба?
Усмехаясь, я провожу когтем вдоль тонкой шеи, спускаюсь к выступающим ключицам – красный след на коже тянется до низа живота, пока я не стягиваю вниз кружевное белье Сильвии. До чего же она любит украшения.
Она выгибается сильнее, и сама подставляется под прикосновения. Витающее вокруг желание медленно сводит ее с ума – от него не спрятаться и не сбежать, оно не имеет ничего общего с любовью. Но пусть сегодня – и в ближайшие несколько лет – Сильвия думает иначе.
Покрывая короткими поцелуями бархатистую кожу, я то и дело оставляю на ней засосы. Яркие красные пятна расцветают тут и там, цепочкой тянутся от внутренней стороны бедер обратно до ключиц. Мелкие царапины повсюду, где я касался Сильвии пальцами.
Любовь способна ранить, правда?
Короткий укус чуть пониже бьющейся на шее жилы, еще один