В колледже, где на меня косо смотрит каждый второй. После моего назначения ребята повставали на дыбы, и даже девчонки, с которыми я когда-то неплохо ладила, отвернулись от меня – та же Оливия, например. Рядом могла бы быть Джейн, но и от нее осталась лишь пустая квартира.
И там наверняка нашли мои волосы.
Я мелко вздрагиваю.
– Прошу прощения, мисс Хейли, вечно забываю, что мои клиенты не всегда готовы нырять в омут с головой, – Дорри улыбается и садится рядом, на соседнее пластиковое кресло. – По заявлениям полиции, у них есть косвенные улики, но я уверен, что большая часть обвинений строится на домыслах детектива. Как вы сами заметили, вы ему просто не понравились. Насколько я знаю, ваша мать в деле не фигурирует – было бы глупо заявлять, что вы приложили руку и к ее исчезновению, когда в последний год вы ни разу не покидали Нью-Йорк, – но давить на вашу причастность к делам Уилсона и Морган он продолжит. Скажите, Сильвия, вы виделись с пропавшими перед их исчезновением?
– Только в колледже. Но мы же учились в одной группе, это было неизбежно. На все эти вопросы я отвечала детективу еще в прошлый раз.
– Я понимаю. У нас выигрышная позиция, но кое-что может спутать нам карты. Мне нужно знать: помогали ли вы Мерсеру Эллу добровольно? Он фигурирует в документах под этим именем, но детектив Блумфилд, я уверен, будет давить на то, что Мерсер всего лишь пособник или исполнитель. Детектив намерен настаивать на вашей вине до конца.
На этот раз мне действительно становится страшно. Именем Мерсер Элл Мертаэль представлялся только папе, и если он проболтался детективу об их встрече, то мог рассказать и что-нибудь еще. Как Мертаэль заявился к нему домой и вынудил подписать бумаги. Или как они мило беседовали в ресторане. Как долго он со мной встречается. Черт побери.
Я тереблю пальцами края накинутого поверх легкого платья блейзера и дышу часто и глубоко. Нужно успокоиться.
Даже если Блумфилд знает о нашей с Мертаэлем связи, что он может предъявить? Он вызвал на допрос меня, а я никогда не заставляла папу подписывать никакие бумаги. Никогда не бывала в квартире Дерека и не видела, что произошло с Джейн в ночь исчезновения. И, как заметил мистер Дорри, ни разу за последний год не покидала Нью-Йорк.
Пусть хоть из штанов выпрыгнет, но ему не повесить на меня эти исчезновения.
– С каких пор полиция лезет в личную жизнь подозреваемых? – громко фыркаю я. – И откуда у них вообще эта информация? Мерсер виделся с Дереком и Джейн лишь один раз – на победной вечеринке несколько месяцев назад, но они даже не общались толком. Бред какой-то.
– Так вам не рассказали? Оскар дал против него показания.
Мистер Дорри со щелчком раскрывает кейс, чтобы достать оттуда ноутбук. В отличие от отца, он давно уже отказался от привычки таскать с собой тяжеленную стопку документов.
– По его словам, мистер Элл либо травил, либо гипнотизировал его, но в крови не обнаружено следов каких-то препаратов. Факт гипноза, к сожалению, доказать никак нельзя. И я уверен, что на основе этих показаний детектив Блумфилд и построил большую часть гипотез. Но это просто гипотезы, мисс Хейли, без улик они никакой силы не имеют. Мы с вами не дойдем даже до суда, все закончится на сегодняшнем допросе.
В душе с новой силой вспыхивает злость. Кто тянул отца за язык? Единственный раз в жизни мне хотелось быть с ним честной – раз уж он все вспомнил, раз уж в кои-то веки признался, как на самом деле относится ко мне, я хотела отплатить ему той же монетой. В тот злополучный вечер меня пожирало отчаяние – отчаяние и та самая бутылка вина, которую я утащила из папиного хранилища.
А кто тянул за язык тебя? Ты могла промолчать и сейчас сидела бы у себя в гостиной и в ус не дула. Ты же понимаешь, что отец озаботится твоим отчислением? А если нет, то тебя сожрут однокурсники. Как ты планируешь дальше учиться?
Ты сама разрушила свою жизнь. С разбегу прыгнула в пропасть, даже не разобравшись, что ждет тебя внизу – пуховые перины или зубастые скалы, разбиться о которые – раз плюнуть. И как тебе скалы?
Черт бы их побрал. И отца, и детектива Блумфилда. Но я стараюсь отбросить эти мысли в сторону – я все-таки не уверена, что у меня не осталось желаний. Не уверена, что Мертаэль не отмахнется от моей любви, расправившись с последним близким мне человеком. Может, когда-то он и был ангелом, но сейчас это самый настоящий демон. И некоторые демоны не способны не только на любовь, но и на сочувствие, и на справедливость.
Достаточно убрать Блумфилда, и подозрения точно падут на меня. Все, кто был мне не по душе, исчезли один за другим – это ли не удобное совпадение?
Я нервно сглатываю. Нужно держаться. Это всего лишь домыслы, и Мертаэль мог бы предать меня десять, да хоть двадцать раз, если бы захотел.
Но тогда где он сейчас?
– Ерунда, – отмахиваюсь я. Хочу выглядеть спокойной и уверенной, но руки у меня мелко дрожат, а дыхание сбивается. – Мы с ним не так давно знакомы, но я бы заметила, будь он опасным преступником. Мы дольше полугода прожили вместе, думаете, так просто ускользнуть из дома и заставить пару людей исчезнуть? Не волшебник же он, в самом деле.
– Знаете, мисс Хейли, так говорили многие близкие преступников. Некоторые годами не замечали, как их возлюбленные убивали людей, – качает головой мистер Дорри. Улыбается мягко и участливо, по-отечески. Да что он понимает? – Но мы со всем разберемся, не переживайте. Сейчас главное – не давать детективу Блумфилду поводов и дальше давить на вас. Вы-то ни в чем не виноваты.
Мистер Дорри не представляет, как сильно заблуждается.
Тем не менее я поднимаюсь с жесткого неудобного пластикового стула и вежливо киваю подошедшему офицеру. Молодой, рыжий, лицо все в веснушках – не иначе как ирландец, – он провожает нас в комнату для допросов. Мрачную, тесную и душную.
Такой же мрачный