Пацан замер с открытым ртом, от ужаса он даже дышать перестал. Его глаза расширились до невероятных размеров, руки повисли в воздухе, словно парень пытался поймать невидимую муху. На его лице застыла гримаса — смесь изумления, страха и недоверия. Слизь медленно стекала по щеке тонкой струйкой, оставляя за собой слабо светящийся след, а он всё не мог двинуться с места.
Ам с любопытством повернул массивную голову к Костёву, наклонив её набок, как это делают собаки. Его человеческие глаза внимательно изучали странное двуногое существо, оценивая, представляет ли оно угрозу или может служить закуской. Наконец, монстр демонстративно поморщился, словно увидел что-то неприятное и непривлекательное.
— Ху-дой, — тяжело произнёс медведь, шевеля своими странными губами.
Слова выходили затруднённо, словно его рот не был предназначен для человеческой речи. Каждый слог сопровождался странным щёлкающим звуком, как будто ломались маленькие косточки.
— Го-говорит… — из Коли вышел воздух, как из проколотого шарика. Его лицо приобрело оттенок свежегашеной извести. Губы задрожали, а пальцы стиснули край рубашки с такой силой, что ещё больше побелели.
Бац! И вот пацан уже лежит на полу, закатив глаза, с пеной на губах. Упал так неожиданно, что я даже не успел его подхватить. Грохнулся всем телом, словно мешок с картошкой. Твою ж мать… Говорил ему не переживать и не дёргаться, но посмотрите на результат. Ещё чуть-чуть, и пришлось бы искать нового помощника.
Поднял парня с пола и встряхнул, как нашкодившего котёнка. Голова Коли болталась из стороны в сторону, будто у тряпичной куклы. Отвесил ему лёгкую оплеуху, потом ещё одну — сильнее. На третий раз его веки дрогнули.
Нет, всё-таки деревенский пацан не выдержал такого количества потрясений за один день. Хлипкая нервная система — первое, что нужно укрепить перед тем, как отправляться на фронт.
Непонятно, что его смутило: незнакомая тварь или внезапность её появления здесь. Потом разберусь и поговорю с ним на эту тему.
— Мо-мо-мо-н-н-н-с-с-т-т-р… — пробубнил Костёв, приходя в сознание. Его глаза никак не могли сфокусироваться, и взгляд блуждал по комнате, ни на чём не задерживаясь.
— Правда? — поднял брови с наигранным удивлением. — А я думал, что мне показалось. Вот хотел у тебя уточнить.
— Вы тоже видите? — выдохнул Коля.
— Па-па? — повернулся ко мне Ам, наклоняя голову набок с выражением искреннего недоумения.
Его глаза сверкнули. Он смотрел на меня и Колю с таким любопытством, словно давно не видел людей. Хотя это не так уж далеко от правды.
— Папа? Он назвал вас… — Коля снова отключился, обмякнув в моих руках. Голова запрокинулась назад, тело безвольно повисло. Дохлый номер. Сегодня он решил побить все рекорды по обморокам.
— Ну и что мне с ним делать? — спросил сам себя, раздражённо выдохнув. — Скоро я буду носить его на руках постоянно, как невесту.
Ам подошёл ближе, обнюхивая потерявшего сознание Колю. Из пасти монстра капала вязкая слюна, оставляя на полу мелкие дымящиеся лужицы.
«Можно его съесть?» — с надеждой мысленно спросил монстр, принюхиваясь.
— Даже не думай! — рявкнул я вслух, заставив Ама попятиться назад. — Он нам ещё пригодится.
Пришлось снова отвешивать парочку лёгких пощёчин. Одна, другая, третья. На четвёртый раз Коля заморгал, возвращаясь в реальность. Его взгляд постепенно прояснился, а на щеках выступил нездоровый румянец от моих прикосновений.
— Закрой рот и слушай, — тут же начал я, пока пацан не успел снова потерять сознание. — Этот красавчик — мой дрессированный, ручной зверь. Мой питомец, понимаешь? Его не нужно бояться, он тебе ничего не сделает. Ты же не боишься собак? Ну так вот, считай, что это просто… очень большая собака. С чешуёй. И когтями. И способностью немного говорить. Ну, и он может иногда меня как-то странно называть.
«Я думал, мы семья… — обиженно произнёс Ам в моей голове. Его мысленный голос звучал почти по-детски жалобно. — Ты, я, тётя королева, девочка та с белыми волосами, ещё две странных сестры твоих. Разве мы не родные? Зачем ты называешь меня питомцем? Я же… Я же твой сын!»
— Кивни, если понял? — резко спросил у Коли, проигнорировав слова Ама.
Чёрт, только сентиментальных разговоров мне сейчас не хватало! Всё-таки неразумные твари лучше, чем те, которые умеют говорить и обижаться. Никаких тебе моральных проблем, никаких душевных терзаний. Сказал — сделали, и никто не задаёт дурацких вопросов о семейных узах.
Костёв медленно кивнул, не отрывая взгляда от Ама. Его глаза всё ещё были размером с блюдца, кадык нервно дёргался при каждом глотке. Но, по крайней мере, он больше не падает в обморок при любом движении монстра.
Мне потребовалась секунда, чтобы по-настоящему рассмотреть водяного медведя. За время, прошедшее с нашей последней встречи, он изменился ещё сильнее, и не только в плане интеллекта.
Раньше Ам был размером с крупную собаку, теперь же, стоя на четырёх лапах, доставал мне до головы. Помню, как впервые увидел его — неуклюжий комок плоти и чешуи, постоянно спящий и требующий еды. Сейчас передо мной стояло мощное существо, от которого веяло силой и опасностью.
Чешуя изменила не только структуру, но и цвет, — вместо тусклого зеленоватого оттенка теперь пластины отливали тёмно-синим, будто закалённые в огне. Они стали плотнее, прилегая друг к другу, словно сегменты дорогих доспехов. Между ними больше не сочилась та странная светящаяся жидкость, как раньше, — вся энергия осталась внутри, сделав монстра сильнее и выносливее.
Морда, представлявшая собой жуткую помесь медвежьей и крокодильей, удлинилась и стала более хищной. Челюсти выглядели достаточно мощными, чтобы перекусить человеку руку одним движением. Клыки пожелтели, но, судя по ощущениям, стали ещё острее — настоящие кинжалы во рту.
Хвост претерпел, пожалуй, самые разительные изменения. Раньше он напоминал тонкий крокодилий отросток, который Ам использовал разве что для удержания равновесия. Теперь же стал толще моей ноги и заметно длиннее, покрывшись острыми шипами по всей длине. Такой хвост мог одним ударом сломать человеку позвоночник.
Мышцы под чешуёй перекатывались волнами при движении, как у хорошо тренированного хищника. Когти на массивных лапах удлинились и заострились — каждый размером с мою ладонь.
Серая зона, где Ам провёл столько времени, явно пошла ему на пользу. А может быть, это всё из-за пространственного кольца? И тут до меня дошло, даже как-то обидно стало. Я понял, чем этот большой засранец питался внутри. Вот же собака прожорливая…
— Смотри, что мы делаем, — повернулся к мишке, откидывая все сентиментальные мысли