Нужно было спешить.
Ситуация осложнялась тем, что вся маркировка, если она присутствовала на упаковках, была на непонятном для Николаевой языке. Взгляд бессмысленно скользил по названиям, и Наташа все не могла решить, с чего начать. Вскрывать подряд каждый вид упаковок показалось ей бессмысленным занятием из-за огромного количества времени, которое на это уйдет. Унести же все, что тут было, пусть и по одному образцу, ей просто не хватит сил. В голову пришла мысль о том, что самые необходимые сейчас вещи не должны весить слишком много. И уже через пятнадцать минут Наташа выбежала из комнаты, неся в охапке все, что посчитала нужным. Она заторопилась к выходу, отметив про себя, что сделала все правильно. За спиной два симбионта-охранника глухо зарычали, и в мозгу мгновенно вспыхнул образ приближающейся по одному из боковых ответвлений опасности, от которой шел запах металла, пластика и чего-то еще неизвестного и потому, вне всякого сомнения, страшного и смертельного…
Позади раздались тихие шаги существа, идущего по опавшей листве и сухим веткам. Раздался тихий вздох, и в плечо Наташе уткнулся обезображенный нос Матильды. Самка вернулась с ночной охоты, выдавшейся неудачной и в этот вечер. Девушка пропустила большую голову симбионта себе под мышку и, запустив руку в густую шерсть на загривке, ласково потрепала Матильду. Та, мгновенно послав в мозг своей хозяйке наполненный безграничным счастьем и преданностью образ, уткнулась лбом Наташе в шею. Продолжая тискать зверя, Наташа послала ему успокаивающий образ: сейчас что-нибудь найдем из остатков добытого запаса.
Ради шутки Наташа послала Матильде образ крысоподобных симбионтов, продолжавших спокойно копошиться внутри развалин. Та обиженно заскулила, и девушка, рассмеявшись, вновь потрепала симбионта по холке.
Две недели назад, когда впервые за вечер самке не удалось самой добыть себе пропитание, Николаева, почувствовав среди стен присутствие мелкой живности, послала их образ в мозг Матильде. Та незамедлительно проявила к этой подсказке самый живой интерес, беззвучно засеменив внутрь развалин. Оставшаяся снаружи Наташа стала принимать образы, глядя зрением охотницы, мгновенно перешедшим в ночной режим. Симбионт вошел внутрь и какое-то время стоял, принюхиваясь. Затем самка, учуяв «грызунов», молнией бросилась в дальний угол и зарылась мордой и передними лапами в одну из груд мусора. Мелочь брызнула во все стороны, и внутри началась беспорядочная погоня. «Грызуны» были слишком проворной и маленькой целью для крупного симбионта. Одного из них все-таки удалось поймать, но Матильда моментально выплюнула добычу, послав в мозг Наташе образ ядовитой отравы. Мелочь оказалась несъедобной, и с тех пор стая «грызунов», заняв развалины, увеличилась в численности почти в три раза. Пару дней назад Наташа ощутила попеременное подключение к ее мозгу десятков новых особей. И это было новое, яркое и ни с чем несравнимое ощущение.
Матильда вновь уткнулась лбом в шею девушки. Николаева встала и направилась к черному пролому входа в развалины. При ее появлении «грызуны», перестав шнырять по кучам мусора, разбежались по углам. Наташа хорошо ощущала множество отпечатков покорности и смирения. Два самых сильных из них…
Николаева судорожно вдохнула, непроизвольно задержав дыхание, и затем медленно выдохнула, стараясь не спугнуть то, что до нее дошло. Два самых сильных из них. Два самых сильных. Два!
Она смогла ощутить одновременно два эмоциональных отпечатка. Смогла уследить за двумя разумами симбионтов.
Какое-то время Наташа стояла молча, превратившись в живое изваяние, сраженная неожиданно открывшейся новой возможностью.
Месяц назад она, выбравшись по пробитому гигантскими червеобразными симбионтами тоннелю из Саворрата, после долгого блуждания по окружающим подземный город лесам наткнулась на эти развалины. Собственно говоря, сам остов кирпичного дома не был изолированным в лесной глуши: некогда он был частью небольшой деревеньки. Являясь единственным зданием, построенным не из древесины, он сохранился лучше своих соседей. Но это все выяснилось чуть позже. К тому моменту, когда девушка после долгих скитаний наткнулась на него, был уже довольно темно. Ночная прохлада пробирала ознобом закутанное в халат голое тело. Наташа вошла в дом и какое-то время молча стояла, обхватив себя руками и стараясь унять мышечную дрожь, покуда глаза привыкали к темноте. Через минуту она склонилась над грудой упаковок и начала нервно расшвыривать их в стороны. Наконец она нашла то, что заприметила еще на складе: несколько плоских клеенчатых упаковок с нарисованной на них человеческой фигурой. Девушка торопливо разорвала холодными посиневшими пальцами один из пакетов. Внутри оказался сложенный белый костюм с глубоким капюшоном, застегивающийся спереди на молнию. Недолго думая, Николаева надела его и начала ходить кругами. Ее догадки и ожидание подтвердились: материал костюма не пропускал воздух, защищая от холода снаружи и вполне сносно сохраняя внутри выделяемое телом тепло. И уже через полчаса утомленная долгой дорогой и пережитыми потрясениями Наташа крепко спала прямо на ворохе принесенных с собой упаковок.
На следующее утро она обнаружила чуть поодаль остовы пяти деревянных домов. Девушка долго бродила между изъеденных мхом и гнилью останков бревенчатых каркасов, пробиралась через обвалившиеся стены, рассматривала бывшие комнаты, некогда населенные людьми, а ныне поросшие густой травой и кустами. В нескольких местах возле разрушенных стен домов росли деревья. Столетние великаны, проросшие из семян еще в самом начале Катастрофы, выжили и отвоевали у человека некогда занятую им территорию, разрушив своими узловатыми телами дело рук некогда господствовавшего на планете вида. Эволюция всегда беспощадна к слабым. Человек сейчас превратился в вымирающий вид, не успевший приспособиться к резко изменившимся условиям нового мира: слишком сложным и долгим оказался процесс воспроизведения себе подобных.
В развалинах деревеньки ничего путного найти не удалось. Да, собственно, ни на что Николаева и не рассчитывала, прекрасно понимая, что за прошедшие годы это место было облазано теми же жителями Саворрата не один десяток раз.
Погуляв немного в окружающем развалины лесу, девушка вернулась в кирпичный дом к оставленной накануне добыче, решив наконец произвести ее осмотр и инвентаризацию.
Через час позади Наташи лежал ворох смятых оберток и упаковок, а перед ней располагалось ее теперешнее состояние.
Среди унесенных из города вещей, кроме уже полюбившегося костюма, Наташа нашла еще несколько полезных предметов, можно даже сказать, жизненно необходимых. Небольшая стопка перфорированных металлических пластин с чрезвычайно острой режущей кромкой с одной стороны. По всей видимости, это были съемные лезвия. Ручки или какого-то держателя для них не нашлось, но Наташа решила, что сможет в дальнейшем что-нибудь придумать. Еще была