Он ответил после продолжительного молчания, когда я уже испугалась, что связь прервалась:
– Я так рад, Юли. Мне давно хотелось объявить во всеуслышание, что у меня есть родная племянница и наследница. Жить с тобой в одном доме, а не мотаться из столицы в Скирон, разговаривать не тайком и не по зашифрованной линии. Выдать тебя замуж, погулять на свадьбе, понянчить внуков… Наконец-то признаться тебе, что всё это время очень за тебя беспокоился. Слишком многих агентов я потерял. Отдыхай и возвращайся домой. Через две недели на Яроу зайдёт «Вартáла», одна из наших специальных яхт, с архипелага она отправится прямиком в Кергар. Жду тебя, девочка.
Тихий звук был похож на сдавленное шмыганье носом.
– Дядя… Спасибо.
Ребром ладони стёрла слезинку. Бриш редко проявлял чувства, в этом мы были похожи. Я тоже не говорила дяде, какую огромную благодарность испытываю к нему. Не потому, что он – брат моего отца и единственный родственник. Бриш никогда не давил на меня, не говорил «ты же девушка» или «ты ещё маленькая». Он принимал мой выбор, каким бы он ни был: изменить имя, работать в тайной службе… отпустить Шена.
На последней мысли я поморщилась. Нет, это ни в какие ворота не лезет! Пора выкинуть островитянина из головы. Мы расстались навсегда, он не счёл нужным даже нормально попрощаться. Да я и не ожидала, что Шен оценит мой поступок. Только всё равно невольно думала о нём. Половина десятого вечера, наверное, он уже дома. Родители плачут от счастья, брат с сестрой радуются, невеста обнимает и целует, тёти… тёти… Тоже чего-нибудь делают.
Зато у меня есть дядя и целых две недели отдыха. Надо напомнить Бришу, чтобы оформил свидетельство о смерти инго, трагически утонувшего в Алорисе. Хотя дядя и так вряд ли забудет, он не допустит, чтобы у Департамента появились ненужные вопросы.
В парке отеля ярко горели фонари, дорожка, на которую падали рваные тени от пальм, кружным путём привела меня к набережной. Океан лениво лизал песок, по небу рассыпались мерцающие звёзды, крупные, яркие и холодные. На горизонте клубились пышные облака, словно где-то далеко-далеко докрасна раскалённые угли обдали водой и повалил густой пар. Самое чудесное на островах – это тропические ночи, когда мир загадочен и таинственен, чёрные силуэты деревьев складываются в причудливые узоры, остро чувствуются ароматы, и морской воздух хочется пить, настолько он вкусен.
Я очень долго стояла на берегу и слушала размеренный шум волн, затем пошла к себе. Домики запирались карточками-ключами, и этот тонкий кусочек пластика куда-то завалился. Пришлось перерыть всю сумочку, прежде чем он оказался у меня в руке. Боковым зрением я заметила движение за спиной и отпрянула. Тут же чья-то ладонь зажала мне рот. Карточку грубо вырвали. Ещё один человек выскочил из глубокой тени. Он заломил мои руки назад и сноровисто обмотал запястья чем-то, похожим на гладкий капроновый шнур. Всё это они проделали быстро и бесшумно, после чего первый открыл дверь, а второй подтолкнул меня вперёд. Сопротивляться было бессмысленно, я повиновалась. В единственной комнате хватало света от фонарей в парке, чтобы ориентироваться в полумраке. Грабители? Убийцы? – усадили меня на стул. Ладонь от моего лица убрали, но сразу же заклеили рот широким куском пластыря. Я не шевелилась и внимательно следила за их действиями.
Профессионалы – поняла я через минуту, оценив скупые, выверенные движения, чёрные облегающие костюмы и платки, скрывающие лица. К окнам незнакомцы не подходили, переговаривались жестами. Нашли и обыскали сумку, достали документы. По глазам резанул свет от фонарика: мою физиономию сравнивали со снимком в паспорте. Очевидно, результат их удовлетворил. Тот, кто разглядывал меня, кивнул своему напарнику. Из темноты появился шприц, зловеще блеснула иголка. Грабитель – или всё же убийца? – засучил рукав моего платья и вознамерился всадить иглу.
Их обманула моя мнимая покорность. Я резко качнула стул вперёд, метя головой в живот. От удара человек согнулся, я распрямилась и рванулась – не в дверь, а в панорамное, до пола, окно. Стекло выбила локтем. Эх, зря я спорила со своим инструктором по самообороне! В решающую секунду инстинкт самосохранения пересилил страх порезаться осколками. Вывалилась на газон, вскочила и помчалась на шум уличного движения. Там дорога, прохожие, круглосуточные бары, магазины, которые работают допоздна. Добежать – и я спасена!
Мне не хватило совсем чуть-чуть. Впереди уже сияли огнями витрины и реклама какого-то бара. Но меня грубо схватили сзади, повалили на траву лицом вниз и придавили сверху коленом. Рукав опять задрали, плечо слегка кольнуло. Интересно, что мне ввели? Надеюсь, я не буду мучиться. Как же досадно – умереть именно тогда, когда решила жить полной жизнью! Кожу щекотала пушистая травинка, неудачно попавшая под щёку. Это и есть моё последнее ощущение?..
Обиженно вздохнула, закрыла глаза и провалилась в темноту.
Конец первой части
Часть вторая. Ло́у
Глава 1
– Вы, тупые идиоты! Неужели так сложно усыпить слабую девушку без того, чтобы наставить ей синяков?! И какой придурок додумался затянуть верёвки?!
Первой моей сознательной мыслью стала: «Шен, обязательно орать мне в ухо?» Затем я вскользь отметила певучий язык островов, и лишь потом до меня дошёл смысл сказанного. Ах, вот как?!
– Ло́у, при всём почтении, эта льена – кто угодно, только не «слабая девушка»! Она Áршу под дых заехала, стекло высадила и рванула, еле догнали!
Я постаралась не шевелиться. Лежу на мягком – уже хорошо. Запястья свободны – ещё лучше. Слабая качка означает, что меня перенесли на корабль. Надо слушать дальше. Шен не в курсе, что я знаю островной диалект, эту тему мы в разговорах как-то обошли стороной.
– Два профессионала не справились с девушкой? Не пора ли мне менять охрану, Нел?
– Шутить изволите, лоу? У льены железная выдержка. Она так убедительно притворялась напуганной и покорной, что провела бы кого угодно!
– Скройся с моих глаз. Я страшно зол.
– Слушаюсь, лоу.
«Лоу» – властелин или повелитель, явно обращение к титулованным особам. Это было ясно с самого начала: Шен из высшей аристократии, с его-то привычками. Однако на кой чёрт я ему сдалась? Захват одного гражданского лица перевеса в войне не даст, о моём родстве никто не знает… Хотя любопытно, что будет делать дядя Бриш, если меня возьмут в заложницы?
Глаза я упорно не открывала. Чем дольше притворяюсь спящей, тем больше информации успею собрать. Осторожные мягкие шаги – это Шен, его походку я выучила наизусть. Шорох ткани, звук придвигаемого массивного стула или даже кресла. Представила, как Шен садится, откидывается на спинку, дождалась подтверждающего скрипа и мысленно довольно ухмыльнулась.
– Юли, снотворное действует восемь часов, прошло восемь с половиной. Мне встряхнуть тебя, чтобы ты перестала лежать бревном? – он перешёл на имперский.
Изображать только что очнувшуюся было глупо, я приподнялась и поморщилась: ныли плечи, болезненно дёргала глубокая царапина от кисти до локтя. Меня не переодели, сняли лишь туфли. На запястьях краснели следы от верёвки, мелкие порезы я считать не стала.
– Так и будешь молчать? – насмешливо спросил Шен.
Перевела взгляд на него: та же одежда, что и вчера, зато манера держаться неуловимо изменилась. Плечи расправлены, подбородок властно поднят, появилась надменность.
– Жду пояснений. Зачем ты меня похитил и что собираешься делать дальше.
– А помнишь, я так же выпытывал у тебя: зачем? – его глаза гневно сверкнули. – Что ты мне ответила? Мол, ты понятия не имеешь, на черта тебе сдался полудохлый инго! Я хочу, чтобы теперь ты также мучилась неизвестностью! На своей