– Ну, не надо тебе этого… не надо, сын. Не трать время. Оно бесценно. Перед тобой все дороги открыты. Ты на меня сейчас с ненавистью смотришь, словно я твой главный враг, – всхлип выходит правдоподобным, – Сынок. Я хочу, чтобы у тебя всё было, понимаешь? – тон смягчается, она начинает манипулировать, – я тебя люблю, родной. Только добра желаю. Всё только для тебя.
Моя кухня слишком маленькая для нас двоих. Мой мозг взрывается от залпов.
– Ты только что незаслуженно оскорбила и обидела мою девушку, совершенно не подумав, как от этого будет мне.
Задыхается, глаза огромные, мой тон ей не нравится всё больше. А мне, блять не нравится этот ёбанный разговор.
– Посмотришь, я права окажусь. Она испугалась и побежала, как из нашей квартиры побежала в спешке. Думаешь мы не знаем? Знаем Игнат. Так вот когда ты разочаруешься, тебе будет больно, а я тебя люблю и не хочу, чтобы тебе было больно.
Дёргает с другого края. Прощупывает, где будет эффективнее. Не получится. Уже всё.
– Так не души любовью, мама, – припечатываю.
Мать обижается, губы поджимает, меня тоже колоть начинает, она родная мне, но ёбанный в рот, что же ты творишь…
– Эта Рита твоя, залетит специально, ты благородный сразу жениться полезешь, а потом сам её прятать начнёшь по углам, потому что стыдно будет! Ты в суде… родной… это суд… это твоя мечта была. Жена должна быть с кристальной репутацией. За эту девицу притянут, возможно, не раз. Отец алкаш, почти бомж, мать в какой-то шарашке работает, сама она праздношатающуюся жизнь ведёт!
Выдыхаю медленно. Да похер на её родителей, меня другое кроет.
– А если залетит? Что тогда?
Лицо матери сереет. А я выпадаю в осадок. Разочарование огромной силы бьёт в голову. Там на лице прописано огромными неоновыми буквами. Может не отвечать. Плевать.
– Не смею тебя задерживать, – говорю ровно, поднимаюсь на ноги, – Больше без предупреждения ко мне не приходи. Диктовать свои условия ты не будешь – это моя жизнь, мама. И если Рита станет частью моей жизни, не вынуждай меня выбирать. Ни делай этого. – напоследок бросаю, – передавай привет отцу.
Выхожу из квартиры, а потом из подъезда. Затягиваюсь и брата набираю. Внутри ярость тихая, в таком стоянии я вполне могу убить.
– Зачем?
Меня только это интересует, остальное я и так услышал. Так послушал, что ядом сплёвывать могу. Предательство растеклось по венам.
Ты же мне брат. Да, жёстко ругались, всякое бывало, но я в любом случае за тебя был всегда. Ты же блять, всё вчера видел. Зачем полез?!
– Уже приехала, да? – весело хмыкает, у меня зубы скрипят. – Ну, чё, как тебе, когда со всех щелей к тебе лезут с советами?
– Это, что блять, месть?
– Это, блять, показательная порка, придурок.
Отбиваю. Поднимаю глаза в небо. Тучи затянули голубизну. По прогнозу должно быть солнце, а будет гроза. Неприятный факт. А ещё неприятный факт состоит в том, что только что моя семья пренебрегла моим мнением. И это хуёво настолько же сильно, как и то, что трубку она больше не берёт.
Глава 19
Рита
Пот катится по лицу. Мне так давно жжёт глаза, что я практически не чувствую этого. Человек очень быстро привыкает к неудобствам. Со временем то, что болит, уже не трогает. Такая вот особенность.
Мне тоже когда-то перестанет быть больно. Жаль, что не сейчас. Я бы выбрала перескочить пару лет и просто дышать без надрыва.
– Ещё тридцать секунд, девочки, – кричит тренер.
Даша издаёт стон, кто-то справа валится, у меня закрыты глаза. Когда очень тяжело, когда силы из резерва черпать приходится, я закрываю глаза и отрешаюсь от мира. Так проще. Уйти в себя и переждать. Зарываюсь в свою скорлупку и затихаю.
Планкой завершаем тренировку. Ненавижу её. Никогда не могла выдержать больше пяти минут, когда та же самая Марина, легко больше десяти стоит. Сегодня выжимаю до капли. Руки и ноги трясутся, я на чистом упрямстве держусь. Проще было бы повалиться кульком как Даша и лежать постанывая, но… проще, сегодня, я уже выбрала. Лимит исчерпан.
Мне оказалось проще сбежать к Марине развернувшись у подъезда, мне было проще выключить телефон предупредив маму о том, что я останусь у подруги, мне в конечном итоге было проще выпустить пар на тренировке, чем думать о том, что произошло утром. Позволить себе отрешиться от всего на полтора часа. В моём положении это роскошь.
Слишком много случилось, чтобы так просто выключить внешние факторы. Попыталась. Сцепила зубы и попыталась. Только вот больно всё равно. Кто бы знал как больно.
Всё ещё трясёт, всё ещё прокатывается по коже. Это как удар в самую сердцевину. Взрослые люди не всегда могут управлять ситуацией, не всегда способны пережить, бороться, действовать. Мы разные все. Это плохо и хорошо одновременно.
Воспоминания вспыхивают факелами в моей персональной черноте.
Я не ожидала что встречу мать Игната в одной майке её же сына. Одно это даёт мне минус десять очков. Все же знают, что встречают по одёжке. Первое впечатление и всё такое. Клянусь, у меня щёки загорелись как мы взглядами встретились. Я же побежала встречать… думала он, но нет, ошиблась. Напоролась на тяжелый немигающий взгляд. Обмерла вся. Так сильно испугалась…
Пришлось извиняться и пристыженно за шортами топать. Она так посмотрела, что я всё поняла мгновенно. Потом разговор этот неприятный и взгляд в спину, когда я «посмела» хозяйничать на кухне. Как не разлила злосчастный чай, не знаю. Самой неловкой себя ощущала, какой-то как на шарнирах, чуть дунуть и посыплюсь.
Ну и как вишенка прозвучало:
– Как, сынок? Тебя окрутила какая-то девка. Ушлая девчонка с большими глазками. Я всё понимаю, у тебя были отношения длительные, они закончились, повело немного. Но она? Ты серьёзно сейчас? О чём ты думаешь, дорогой? Ты на неё тратишь деньги, время и свои ресурсы. У тебя карьера. Дочка подзаборного алкаша охомутала мальчика из хорошей семьи. Оглянуться не успеешь как она залетит от тебя. Ты её в клубе снял, как иначе говорить?!
В ту секунду всё упало. Руки опустились ни мифически. Вышибло весь воздух из лёгких одним чётким ударом. Мне в глаза она сказала тоже не очень приятные вещи, но я выдержала, а после этого, уже нет. Посыпалась.