Луч света выхватил из темноты рваную породу камня, суглинок в оплывших нишах, какие-то, блестящие чёрными нитями, тонкие слои песка меж пластов. Ева уже практически успокоилась, плелась следом за Грэгом на автомате, когда Гирш осветил фонарём тяжёлую металлическую конструкцию посреди зала. Комнату здесь разрезали уходящие в неизвестность боковые штольни, отчего она походила на расчлененный гигантским топором ствол дерева и Ури неожиданно остановился.
— Хэнк левее сказал держаться? — он обернулся к своим спутникам, — или правее?
— Левее. Но за вторым поворотом, — Левински легонько ткнул его в спину, — иди, давай.
— Не. Про второй поворот я не помню.
Толстяк добрался до изолированной от других ветки и неуверенно потоптался на месте. Фонарь в это время болтался у него на боку. Маячил лучом по металлу, отражая от поверхности яркие всполохи.
Конструкция оказалась наглухо вмонтированной в породу дверью. Края её крепились к четырём вбитым в камень штырям, а посередине монолитного стального листа имелось окно (круглый иллюминатор с толстым, заляпанным чем-то бурым, стеклом)
— Говорю ж, дальше идти надо. Это проход, который они заварили, — Грэг обошёл здоровяка сбоку, и хотел было забрать у Ури источник света, однако тот не отдал, потянул ремень на себя, отчего неловко взмахнул руками и оступился.
Бухнулся спиной о металл, наполняя пещеру гулким эхом.
— Тише ты, белебень, — Грэг подал подельнику руку. — Двигаем прямо, за тем вон изгибом, влево вернём. Был я тут, лет восемь назад, когда деграданты с Датвы Периметр почти захватили. Только со своими куклами в обратку тогда направлялся. Со Второй Линии надо было их вывести.
Внезапно где-то за дверью возникло движение. Невозможно было разобрать досконально, но вроде как, пробудившись от сна, кто-то большой и сильный потягивал блаженно передние лапы. Урчал, постанывая при этом тихонько от удовольствия.
— Что это там? — Обрам направил луч света в грязный иллюминатор, — вы тоже слышали?
Грэг бросился к напарнику настолько стремительно, что тот не успел даже отреагировать. Вырвал фонарь из рук толстяка и развернул свет в обратную сторону.
— Колдырь тебя нюхал, Ури! Бегом теперь!
Левински снял с плеча помпу, передёрнул затвор и, лишь затем, рванул в направлении следующего поворота. Потянул за собой Еву.
Однако Ури почему-то с места не двинулся. Продолжая пялиться, в мутный иллюминатор, силился что-либо в нём разобрать. Словно зачарованный, переминался с ноги на ногу, изучая пространство по ту сторону толстого стекла.
— Бегом, идиот! — вновь рявкнул Грэг.
Блики удаляющегося фонаря стали теперь совсем уж расплывчатыми. Плясали по стенам, размывая фигуры. И когда последний луч света скользнул по дверям, в грязном окне показался розовый нос.
Вначале Ури решил, что это свинья. Встала с той стороны двери на задние ножки и с интересом тыкается в стекло широким своим пятачком.
Однако, присмотревшись внимательнее, понял, что лыч у хрюши абсолютно другой. Ноздри его разведены в стороны, а сверху, там, где у свиней имеется округлый контур, торчит редкая, перемазанная грязью, щетина.
Пятак тем временем оставил иллюминатор в покое и его место заняли толстые, как прутья, усы. Прошлись по двери жёсткой щёткой, после чего в окне показался налитый кровью глаз. Внимательно толстяка изучив, глаз моргнул, отчего хозяин его одновременно чихнул, и, казалось, потеряв, к Ури всяческий интерес, из поля зрения скрылся.
Здесь Обрам решил, что в свете предательски прыгающего в руках Грэга фонаря вся эта леденящая кровь дичь ему просто привиделась. Не может ведь крыса (а то, что это именно она за стеклом суетилась, сомнений больше не возникало) выглядеть подобным образом. Точнее может, конечно, и даже обязана, но вот размеры! Если грызун с пола способен свободно достать до иллюминатора, каков же тогда его вес?
Ури удержаться от любопытства не смог. Активировал коммуникатор запястья. Отметил про себя, что связи здесь нет (на месте уровня приёма сигнала лежал издохший смайлик с высунутым наружу, синим языком) Выбрал функцию "Освещение", а затем направил, яркий, образованный органическими кристаллами луч, в темноту заваренной людьми Хэнка штольни.
Первое время ничего внутри видно не было. Осевшая на стенах пыль, усеянный экскрементами пол, да куча каких-то валяющихся в углу тряпок (откуда, кстати, они там взялись?)
Поводив фонариком по периметру помещения, Ури уже собрался, было, свет выключить, как внезапно заметил, что из кучи тряпья торчит рваный ботинок с вмонтированной в подошву, никелевой пластиной.
Подобной обувью снабжались обитавшие, на нижних уровнях деграданты. Носили её в обязательном порядке, чтобы в случае необходимости, контролирующие Шестой Уровень, ПМ (Проекционные Модули), могли создать в зоне магнитное поле и пригвоздить обитателей подземелья к основанию входного приёмника.
Пока Гирш тупо разглядывал свою находку, ботинок пошевелился, отчего вся, навалившаяся сверху гора мусора, пришла в движение. И когда тряпьё развалилось на части, толстяк к своему ужасу осознал, что ногу, на которую ботинок обут, держит в зубах всё та же, минуту назад пялившаяся в стекло крыса!
Ну как ногу, часть голени, скорее, которая от той пока что ещё осталась. Косясь на проникающий в шахту свет, зверь упоительно чавкал перепачканной в запекшейся крови мордой, одновременно озабоченно контролируя темноту позади себя.
Здесь только Ури почувствовал, что ноги его больше не слушают. Противная дрожь била всё тело, но отчего-то именно ноги отреагировали на неё внезапным параличом. Он различил ещё, как штольня за спиной крысы обозначилась красными вкраплениями, после чего тварь трапезу свою ускорила. Доела плоть, прокусила несколько раз толстый ботинок и, убедившись, что тот несъедобен, отбросила в сторону.