Отец, с грозным видом вышагивал напротив строя горничных, которые тряслись под его взглядом.
– Я еще раз спрашиваю, кто стер пыль в моем кабинете?
Но девушки молчали и тряслись, словно осиновые листья. Старшая горничная все же рискнула поднять на отца глаза, и слегка присев, ответила:
– Ваше величество, я могу ручаться, что ни одна из девушек не заходила в ваш кабинет без высшего на то позволения!
– Ах, ты смеешь ручаться, даже не разобравшись, кто виноват? – отец брызгал слюной и сверкал глазами. – Стража, три палки ей в назидание!
Пожилая женщина только успела охнуть, как два стражника подхватили ее под руки и поволокли.
– А когда я узнаю, кто это сделал, – он выделили слово «когда», намекая, что случай «если» даже не рассматривается, – то это будет десять палок. А если вы признаетесь сейчас, то возможно обойдемся четырьмя.
Меня передернуло от отвращения к его величеству. Почему я раньше была настолько слепа? Девушки же стояли, молча потупив глаза. Да и что бы он сказали, ведь напроказничал мой питомец.
– Гера, что ты натворил? Из-за тебя пострадала невинная женщина! – я грустно почесала шейку котика. Изменить что-то, к сожалению, была не в состоянии. Но перед моим взором открылось новое изображение.
Отец, бормоча про себя ругательства, бегал из конца в конец пустого кабинета, как к нему зашел наш премьер Медиус.
– Ваше величество, что произошло? За что Медине вы назначили столь суровое наказание? – уточнил мужчина. Он мог себе это позволить, так как был почти в дружеских отношениях с королем.
– Кто же знал, что наследник Лиррского престола придумает свататься к моей девочке? – задал риторический вопрос отец. А затем все-таки продолжил объяснения. Я вся напряглась, чтобы не пропустить ни одного его слова. – Я сутки готовил призыв заклинания, снимающего брачную печать. Повторить ритуал смогу лишь через месяц. А эти курицы взяли и стерли пыль, на которой я записал руны!
– Не понял, – растерянно захлопал глазами Медиус. – Это какое-то новое течение в магии, когда руны пишутся в пыли?
– Да какое течение, – обреченно махнул рукой Кристофер III. – Просто бумажки под рукой не оказалось. Я теперь не смогу подложить Амирану под него, пока не истечет этот срок.
На лицо отца набежала тень, но затем морщины разгладились, и он ядовито усмехнулся:
– Возможно, это и к лучшему. Арест сделает ее характер более покладистым. И под венец с Тайгером она уже пойдет по доброй воле.
На этом изображение исчезло. А задумчиво посмотрела н моего домовика:
– Спасибо! Ты даже не представляешь, от чего меня спас.
Глава 8
И снова потекли одинаковые по своему унынию дни. Я старательно занималась магией и уже без проблем могла перемещать посуду, менять цвет мебели и даже укладывать волосы в прическу. Возможно, у меня и уборка бы получалась отлично, только мой питомец совершенно не оставлял мне поле для маневра. Моя комната просто блестела чистотой.
Гера больше мне ничего не показывал. Похоже, отец что-то выжидал и пока не принимал судьбоносных для меня решений. Примерно через неделю соизволил зайти в мои покои собственной персоной. Я сидела на кровати и читала книгу. Как вдруг котенок резко спрыгнул, подбежал к двери, и, подняв свою разномастную шерстку дыбом, зашипел. Поняв, что к дверям подходит кто-то чужой, ловко спрятала книгу под подушку и шикнула на кота:
– Гера, исчезни!
Несмотря на свой испуг и грозный вид, он тут же превратился в пыльное пятно под креслом. А дверь с грохотом отлетела к стене, и на пороге появился Кристофер III.
– Доброе утро, дочка. Как спалось? – тон отца просто обескураживал, словно не было между нами скандалов и разногласий, и это снова был мой любящий папочка. Но теперь я не поддавалась на эти метаморфозы.
– Доброе утро, ваше величество! – присела я в книксене. – Все прекрасно!
Затем выпрямилась и, сложив руки на животе, застыла в ожидании его дальнейших действий.
– Ами, что же ты так официально со мной разговариваешь? – пожурил меня родитель с ласковой улыбкой. – Для тебя я в первую очередь отец, а потом уже король.
Я решила, что в данном случае лучше промолчать. Грубить было себе дороже. А говорить что-то приятное совершенно не хотелось. Он тем временем прошел в кресло, под которым спрятался котейка, и вальяжно развалившись и положив ногу на ногу, задал ставший уже привычным вопрос:
– Как насчет замужества? Не передумала? Тайгер Грозманн до сих пор тебя ждет.
– Отец, ты знаешь, что я замужем. И повторно делать это не собираюсь, тем более вдовой пока не стала.
– Откуда такая уверенность? – хмыкнул отец. – Мои воины давно поймали твоего Первого встречного и вздернули на дыбе.
Я закатила глаза к потолку, давая понять, что свои слова он может засунуть в свою королевскую… Не буду уточнять куда.
– Пока мне не представят веских доказательств того, что я овдовела, разговора не будет, – отрезала я.
– Но его уже похоронили. Причем по всем религиозным канонам. Ты же не хочешь, чтобы провели эксгумацию трупа? – отец наклонился вперед, прищурился и заглянул в мои глаза. Его поза вмиг перестала быть расслабленной.
Я же скосила взгляд под кресло, на котором он сидел, и мысленно поблагодарила котика за те знания, которые он мне дал.
– Нет, на эксгумации настаивать я не буду, – усмехнулась в ответ, дерзко отвечая взглядом на взгляд. – Просто я знаю, что он живой.
– И откуда такая уверенность? – король вопросительно выгнул бровь и скривил губы.
– Скажем так, во мне проснулась магия, именно она мне это подсказала, – я усмехнулась собственным словам. И ведь почти не соврала! Вернее, сказала правду, но не все договаривая.
– Жаль! – отец недовольно повел плечами, вставая. – Не думал, что магия окажется препятствием к твоему светлому будущему.
– Стать женой бабника и дебошира? – теперь уже я выгнула бровь, спрашивая.
– Стать женой наследника самого могущественного государства и обезопасить собственную страну от вторжения, – припечатал он, выпрямившись в полный рост.
– И кто решил к нам вторгнуться? – ехидно уточнила я.
Глаза отца тут же потемнели, а на лицо легла тень:
– Грань с Дримом опять истончилась. Боюсь, одним нам не справиться.
– И ты решил принести в жертву собственную дочь? – сжала кулаки я.
– Я решил гарантировать ей жизнь, – покачал он в ответ головой. – Думаю, что неделя на хлебе и воде сделает тебя более сговорчивой.
Затем он вышел прочь, вновь громко хлопнув дверью. Я обессиленно упала в