А я принялся вскрывать конверт. Управился быстро и обнаружил внутри большую цветную фотографию и несколько отпечатанных листов с информацией. Первым делом рассмотрел фото и понял, что брата Сибирского князя я уже видел — в Новосибирске после суперфинала. От всё время был рядом с князем, и я принял его за телохранителя, потому как выглядел Валерон, что тогда, что на присланной фотографии как заправский браток из моих прошлых девяностых, и на Илью Николаевича не был похож совершенно.
А вот в Монте-Карло Валерона не было. Может, по какой-то уважительной причине не смог присутствовать, а может, не его это уровень. Скорее всего, Сибирский князь не особо любил выводить в высший свет такого родственника. И, глядя на фото Валерона, князя можно было понять. Ну совсем уж бандитский вид был у брательника.
Хоть досье и было кратким, изучал я его почти час. Прочитал, конечно, за пять минут, но потом ещё несколько раз вдумчиво перечитал, стараясь на всякий случай запомнить особо интересные факты из жизни Валерия Николаевича. А интересных там было десять из десяти. Младший брат куратора силовых ведомств отметился практически во всех сферах криминальной деятельности.
Создание организованной преступной группы, подмявшей под себя почти весь криминал в нескольких регионах страны, рэкет, рейдерские захваты множества крупных предприятий и даже одного банка, заказные убийства, организация сети элитных борделей и подпольных казино и ещё много-много всего по мелочи. Пожалуй, в сферу интересов Валерона входило всё, кроме наркотиков и торговли оружием. И дело явно было не в его высоких моральных принципах. Видимо, эти два направления курировал кто-то другой, с кем Уральский князь не хотел ссориться.
И что самое обидное, практически все преступления, инкриминируемые Валерону — к примеру, те же заказные убийства, по сути, были раскрыты. Этот вывод можно было сделать по тому, насколько подробное досье собрали на брата Сибирского князя сотрудники Имперской службы безопасности. И все дела по преступлениям Валерона явно можно было передавать в суды хоть вчера. Но вместо этого их положили в стол — в самый долгий ящик.
И это мне было обидно — человеку, всего лишь прочитавшему про подвиги младшего брата Сибирского князя. Представляю, каково было таким, как Артур — тем, кто собирал всю эту информацию и был готов посадить за решётку Валерона хоть завтра. Был готов, но не имел на это полномочий. Этим людям оставалось лишь продолжать наблюдать за тем, как этот бандит нарушает законы, и фиксировать каждое нарушение в надежде, что когда-нибудь это всё пригодится.
Изучив предоставленные материалы, я ещё раз мысленно поблагодарил Артура за их оперативное предоставление, после чего порвал всё, включая фото, на мелкие клочки, сложил в пепельницу и сжёг. Шансов, что они попадут в чьи-то ненужные руки, практически не было, но я дал слово, и его надо было сдержать.
Покончив с уничтожением бумаг, достал телефон, чтобы позвонить Насте, но не успел — раздался звонок, а на экране высветился номер губернатора.
— Здравствуйте, Андрей Андреевич! Чему обязан? — сказал я в трубку, приняв звонок.
— Ты просил информацию, — даже не поздоровавшись, произнёс Коростылёв. — Она готова.
— И как я могу её получить?
— Приезжай и забирай.
— А сейчас можно? — спросил я.
— Сейчас нужно, — ответил губернатор. — Я через два часа уеду и, возможно, на пару дней.
— Тогда я уже еду!
Коростылёв на это ничего не сказал — просто сбросил звонок. Это было странно. Да и голос у Андрея Андреевича во время нашего разговора очень уж был недовольный. Впрочем, не факт, что это всё было как-то связано с моей просьбой. Иначе он бы просто не позвонил.
И вообще, может, губернатору просто кто-то настроение испортил — всякое бывает. Но меня это мало заботило, мне нужно было всего лишь получить информацию. И пусть Коростылёв её хоть швырнёт мне, сопровождая это дело трёхэтажным матом, меня это устроит. Лишь бы информация была ценной.
Попросив Оксану передать Румянцеву, что я обязательно вернусь к запуску линии, я отправился в городскую администрацию.
Войдя в кабинет к Коростылёву, я сразу же отметил крайне недовольное выражение лица губернатора. Однако, завидев меня, он изобразил на лице некое подобие улыбки и даже приветливо махнул мне рукой, приглашая подойти к нему и сесть за стол.
— Что-то случилось, Андрей Андреевич? — спросил я, проходя к столу.
— Да здесь каждый день что-то случается, — отмахнулся губернатор. — К тебе это отношения не имеет.
Ну хоть так, уже хорошо. Я присел за стол и уставился на Коростылёва, ожидая информации.
— В общем, расклад такой, — сказал тот. — Как я тебе уже говорил, телеканал для Пономарёва — что-то вроде игрушки. Он в своё время учился на журналиста-телевизионщика, но ушёл в предпринимательство, поэтому юношеские мечты — стать известным журналистом остались нереализованными. И он решил закрыть гештальт вот таким необычным образом — купил телеканал.
— Интересный способ закрыть гештальт, — не удержался я от замечания. — Это же надо было догадаться.
— Ну он не сам. Это его приятель и бывший сокурсник — Борисов всё организовал. Ты его должен знать. Та ещё мразь. Он сначала в нашей вечёрке статейки заказные писал, потом в Москве какое-то время на телевидении пытался закрепиться, но не смог. И в итоге в девяностом вернулся в Екатеринбург и каким-то чудом прознал про то, что резервная телевизионная метровая частота будет выставляться на торги. Не сама, конечно, а право на её аренду на десять лет.
— И он её арендовал?
— Он уговорил Пономарёва арендовать частоту и создать телеканал. У самого Борисова таких денег отродясь не было. Пьёт от сильно. Говорят, из-за этого и в Москве не закрепился.
— Значит, этот Борисов — партнёр Пономарёва?
— Он директор телеканала и ему какая-то малая часть его принадлежит. Но там совсем немного — пять или десять процентов.
— А как вы думаете, на бандитов кто из них работает? — спросил я.
— Я не думаю, — ответил губернатор. — Я знаю. Пономарёв. И не на бандитов, а на Белова. И не работает, а долги возвращает. Он когда влез в строительство делового центра, что-то там не рассчитал или его партнёры подставили, я всех деталей