— В курсе, — усмехнулся губернатор. — На ходу подмётки рвёшь.
— Всё для нашего общего дела, Андрей Андреевич. Так что насчёт вечера? Получится?
— Хорошо, подъезжайте к восьми. Секретарю пусть кто-нибудь позвонит и укажет имена съёмочной группы, чтобы она пропуска выписала.
— Всё сделаем, Андрей Андреевич! — пообещал я. — До вечера.
Я сбросил звонок, убрал телефон и посмотрел на Острову.
— Оперативно, — сказала та.
— В быстрое время живём, — заметил я. — А быстрое время требует принятия быстрых решений. В восемнадцать тридцать съёмочная группа должна быть готова.
— Будет, — пообещал Орешкин.
— Ну тогда переходим к нашему второму клиенту, — сказал я. — Трофим Павлович Белов — успешный предприниматель, с недавних пор политик и конченая сволочь.
— Последнее — субъективное мнение? — уточнила Острова.
— Нет, это объективный факт. Реально сволочь, каких поискать. Беспринципный подлец, лицемер, обманщик и, не побоюсь этого слова — преступник.
— Даже так? — удивилась Ника.
— Ради строительства своих объектов добивается сноса исторических памятников, застраивает заповедники, угрозами выселяет людей из их домов. К сожалению, все суды по этим прецедентам он выиграл, но мы же понимаем, что это были за суды.
— Отлично! — воскликнула журналистка. — Люблю, когда есть хороший материал и не надо ничего придумывать!
— В случае Белова точно не надо, — заверил я. — Там материала столько, что схемы с человеком, похожим на генерального прокурора, мутить не придётся.
— Генерального прокурора? — искренне удивилась Острова.
Шутку из моей прошлой жизни никто не оценил, но оно и логично. В итоге сам пошутил — сам посмеялся.
— Забудь, — отмахнулся я. — Много там материала, а у меня целое досье на этого упыря есть. Вечером дам тебе копию.
— Ну если есть материал, то надо работать! — заявила Ника.
— Меня радует твой настрой.
— Ну я же обещала Григорию, отнестись к делу со всей ответственностью. А свои обещания я всегда выполняю. И работу свою знаю и люблю. Так что не переживайте, мокрое место останется от вашего Белова.
Журналистка снова очаровательно улыбнулась, да так, что невольно захотелось улыбнуться ей в ответ. И сделать для неё что-нибудь.
Хороша девка, невероятно хороша. Умеет к себе расположить, то-то её все зрители любят. Не обладай я уникальной способностью видеть магию, решил бы, что Острова — одарённая и каким-то образом на меня воздействует. Но нет, дара у Ники не имелось.
А вот навык производить о себе приятное впечатление был прокачан у неё до предела. Вкупе с прекрасными внешними данными это работало просто безотказно. Страшно представить, на какие условия сотрудничества она с таким навыком и внешностью развела падкого на красивых баб Орешкина. Надо с ней поаккуратнее.
— Гарик, а ты пойдёшь на встречу с коллективом? — неожиданно спросил меня Влад. — Мы планируем Нику и остальных ребят из Москвы представить команде сразу после обеда.
— Полагаю, с этим вы и без меня справитесь, — ответил я. — Мне надо на рынок заскочить. Хочу переговорить с Литвиновым. Как думаешь, можно его назначить директором рынка?
— Думаю, лучше Макара Гордеевича с этим никто не справится, — сказал Влад.
— Ну вот и я примерно так же думаю. Поэтому с коллективом встречайтесь без меня, а со мной — к губернатору. Без двадцати восемь жду вас у администрации. И чтобы все были с документами, без них в здание не пустят.
* * *
Член Временного правительства Российской империи — Сибирский князь Илья Николаевич Давыдов третий час беседовал с премьер-министром Британской империи — графом Нортгемптоном. Встреча двух уважаемых мужей носила неофициальный характер, и никто в России и Британии о ней не знал. По крайней мере, Илья Николаевич очень на это надеялся.
Сибирский князь прибыл в Лондон инкогнито и остановился в доме своего хорошего друга и делового партнёра — герцога Сазерленда. Здесь же, в особняке Сазерленда, и проходила встреча.
Важность её было сложно переоценить: на повестке стоял вопрос о невмешательстве Британской империи в дела Российского государства. Точнее, в дела двух российских государств в случае успешного разделения Российской империи на две независимые страны: Российскую республику и Республику Сибирь.
Собственно, страну предполагалось разделить на три части, отделив ещё и Туркестан, который сразу же должен был попасть в сферу влияния Британии. Это и была та плата, которую Сибирский князь предлагал англичанам за невмешательство в дела двух молодых российских государств.
Англичанам идея получить полный контроль над всей Средней Азией нравилась, и аппетит у лорда Нортгемптона разгорался прямо во время переговоров.
— Я надеюсь, Туркестан, получив независимость, останется в нынешних административных границах? — поинтересовался премьер-министр, выслушав все детали заманчивого предложения.
— Почти, — уклончиво ответил Сибирский князь. — Придётся их немного сдвинуть на юг.
— Немного, это насколько?
— Примерно до линии Гурьев-Акмолинск-Сепипалатинск, так, чтобы эти города остались в составе Сибири. Это важные транспортные узлы, через них проходит крупная железнодорожная магистраль, и там большой процент русского населения.
— А что с Эмбинским нефтяным районом?
— Он останется у нас, — сказал Сибирский князь, отметив, что англичанин неплохо подготовился к встрече. — Но в составе Туркестана есть ещё Закаспийская область, а там нефти и газа не меньше, чем на Эмбе.
Лорд Нортгемптон призадумался. Он молчал примерно минуту, хмурился, о чём-то думал или делал вид, что думал, после чего произнёс:
— Это интересное предложение. Оно мне нравится. И я думаю, королева его тоже оценит. И если я вас правильно понял, за возможность хозяйничать в Туркестане вы хотите получить от нас гарантии невмешательства Британии в дела Сибири?
— Не только, милорд, — ответил Илья Николаевич. — Нам нужен военный союз с вами.
— Против кого?
— Против врагов Сибири.
— у Сибири есть враги?
— Вы не хуже меня знаете, что они появятся сразу же, как только Российская империя распадётся. Ни Китай, ни Япония не упустят возможности попробовать воспользоваться ситуацией и что-то урвать под шумок от нашего Дальнего Востока. У них, конечно же, ничего не получится, мы сможем отбить любые поползновения, но не хотелось бы до этого доводить.
— Понимаю вас, — кивнул граф. — Но что конкретно вы хотите от Британии?
— Военный союз. Настоящий. Такой, где будет прописано, что в случае агрессии против