— Да какие журналисты? — удивился я. — Моя задача — помочь вам, а не закопать вас.
— А на хрена тогда закапываешь? — снова взревел губернатор. — Завтра в час!
После этого он сбросил звонок. Я убрал телефон, вернулся в кабинет Орешкина и сразу же обратился к Островой:
— В сегодняшних новостях есть что-то про Коростылёва и Белова?
— Сегодня нет, — ответила Ника. — Нельзя перегружать людей. Пусть вчерашнюю информацию переварят. Сегодня у нас острые социальные проблемы города, но без персоналий.
— Отлично. И завтра пусть так же будет.
— Что-то случилось? — спросил Орешкин. — Кто тебе звонил?
— Губернатор, — честно ответил я. — Завтра я с ним встречусь, и мы обсудим наши дальнейшие шаги. А до этого никаких новых острых сюжетов.
Про визит Сибирского князя я, разумеется, говорить не стал. Незачем народ пугать. Хотя надо признать, этих троих напугать сложно. Все как на подбор отмороженные и бесстрашные. Вспомнил было, глядя на них, старую присказку про слабоумие и отвагу, так ведь не подходит — не дураки. Далеко не дураки, особенно Орешкин и Острова. Но вот чувства самосохранения, похоже, у всех троих никакого.
Попрощавшись с ребятами и Никой и попросив их быть максимально осторожными, я отправился на рынок. Всю дорогу думал о Сибирском князе. Почему тот решил сам приехать, а не вызвал нас с Коростылёвым к себе? Почему среагировал на сюжет так быстро?
И если на первый вопрос ответ у меня был: потому что я в Новосибирск не поехал бы, то на второй не было. Неужели мы так больно ударили? Или так поджимает время, что каждый день на счету? Или всё вместе? Ответы на эти вопросы я должен был получить ровно через сутки.
Глава 18
Как выяснилось, Коростылёв после просмотра вечерних воскресных новостей нашего канала почти сразу же вылетел в Москву, так как на утро понедельника у него была назначена в столице какая-то важная встреча. А так как губернатор не хотел, чтобы его кто-то отвлекал, пока эта встреча не пройдёт, он ещё в Екатеринбурге выключил свой основной телефон и не включал его, пока та встреча не закончилась. А секретарю было велено отвечать всем звонящим, что она не знает, где Андрей Андреевич.
А когда по пути в аэропорт Коростылёв наконец-то включил телефон, первым до него дозвонился помощник Сибирского князя. И соединил с шефом, который высказал нашему губернатору всё, что думает о нём, обо мне, о нашем с Гришей телеканале и о Екатеринбурге. И велел ждать его на следующий день.
И вот теперь мы сидели в кабинете у Коростылёва и ждали.
— Я тебе сразу сказал, добром это не кончится, — мрачно произнёс губернатор. — Думать же хоть немного надо, на кого рот открываете.
— Ну извините, мы не знали, что Белов настолько неприкосновенный, — съязвил я.
— Ты не умничай! Не в Белове дело. Зачем было так сибиряков цеплять? Твоя журналистка чуть ли самого князя прямым текстом обвинила князя в поддержке криминала.
— Но если так оно и есть? — попытался я защитить Острову, хотя и сам считал, что она здесь конкретно переборщила. — Как нам ещё этого Белова закапывать?
— Никак! — губернатор ударил кулаком по столу. — Ты, мальчишка, даже не представляешь, куда полез! А я, старый дурак, с тобой связался и теперь отхвачу по полной.
— Вы так боитесь Сибирского князя? — спросил я и, не дав Коростылёву ответить, добавил: — Но по вам этого не видно. Вы не выглядите испуганным, вы выглядите недовольным. Вы можете мне объяснить, в чём дело?
— Тебе через пять минут князь объяснит, — ответил губернатор, взглянув на часы.
— Но согласитесь, раз он приехал в Екатеринбург, значит, мы ударили в нужное место. У нас сейчас есть неплохая возможность предложить ему сделку: они убирают Белова из предвыборной гонки — мы больше никак и никогда не упоминаем сибирских бандитов и ни слова не говорим об их связи с князем.
— Ты, Воронов, вообще, нормальный? Ты кому собрался сделку предлагать? Сибирскому князю? Да он тебя прямо здесь, в этом кабинете, сожрать может, если захочет.
— Боюсь, подавится, — возразил я.
— Ну вот через пять минут и посмотрим, — со злостью бросил губернатор.
Однако через пять минут посмотреть не получилось — Сибирский князь опоздал почти на час. Разумеется, за опоздание он не извинился и даже не поздоровался, а начал сразу с крика.
— Вы что себе позволяете⁈ — заорал он, влетев в кабинет губернатора, перед этим чуть не выбив дверь, словно пинком её открывал. — Вы кто такие?
Понятно, что вопросы были риторические, поэтому мы с Коростылёвым отвечать на них не стали.
Князь ругался минут пять — было видно, что человек может себе позволить крыть всех матом, привык к этому и считает это нормой. Но как по мне, это был перебор. Всё же аристократ должен уметь держать себя в руках. А этот вообще не держал — магия просто клокотала в нём, выплёскивалась через край, и я постоянно ожидал, что князь не сдержит внутри себя этот бушующий вулкан и выпустит в стену какое-нибудь боевое заклятие. Или в нас.
Но не выпустил, сдержался. Закончил орать, немного отдышался, а затем уже спокойным тоном произнёс:
— Вы оба пожалеете об этом.
— Простите, Илья Николаевич, — так же спокойно ответил губернатор, у которого во время истерики князя на лице не дрогнул ни один мускул. — О чём я должен пожалеть?
— С тобой мы поговорим чуть позже, — ответил ему князь, после чего посмотрел на меня и спросил: — Ты кем себя возомнил? Считаешь, что если сама Васильева за тебя заступилась, то теперь тебе всё можно?
— Но при чём здесь, Анна Леонидовна? — наигранно удивился я.
— При том! — рявкнул князь. — То, что у вас был роман, может иметь какое-то значение при получении заказов от Министерства обороны, но это не делает тебя неприкасаемым!
А вот это поворот. Я-то думал, что об этом никто не знает. Но видимо, мы с Аней где-то прокололись. И явно ещё в академии. А князь — молодец, собрал информацию, хорошо подготовился к встрече. Возможно, что-то заметил ещё в Монте-Карло, а потом начал копать. И вот нарыл.
Неожиданно, конечно. Удивил Илья