Мой черед, и тут Паскевича скручивает. Лицо сереет, глаза — блюдца, и он, почти не сгибаясь, телепортом уносится к уборной. Прихватило так прихватило. Не знаю, какой силы Демон сидит внутри него, но организм у него сейчас человеческий. А человеческий желудок — штука мстительная.
— Видишь, Маша? Я же говорил, — произношу, не оборачиваясь.
— И правда, не задержался, — улыбается княжна.
— Мелиндо, — доносится мыслеречь Лакомки. — Гепара и Айра тоже хотят в теплицу, кстати, но я им не разрешила.
— Пусть идут после меня, — отвечаю главной жене.
Гепара с Айрой явно настроены посоревноваться. И пусть. Лучше дать им сейчас выпустить пар в контролируемых условиях, чем потом разруливать полноценный конфликт между избранницами. Профилактика, как говорится, дешевле лечения.
Вхожу в теплицу. Лианы сразу тянутся — живые, жадные, но я включаю друидское зрение и всё становится ясно. Каждая лиана — живое растение с жалом, скрытым чуть выше изгиба. Если схватить выше, перехватить — не укусит. А если взять две, обернуть вокруг предплечья…
Так и делаю — обворачиваю их вокруг себя, как ручных змей. Остальные лианы замирают, начинают вибрировать, будто распознают сигнал. Успокаиваются и пропускают. Своих они не трогают. А лианы сейчас и приняли меня за своего.
Перед выходом сбрасываю обмотку. Делаю последний шаг из теплицы — и выныриваю на свет.
Все взгляды — на меня. Судьи подходят ближе, внимательно осматривают торс, щурятся, переглядываются.
— Данила Степанович победил, — наконец произносит один из них. — Ни ожогов. Ни единой отметины на коже.
— Ну охренеть… — выдыхает где-то сбоку Морозов, не скрывая восхищения.
— Как так⁈ — взрывается фиолетовый от ожогов Кирилл Трубецкой. Его, похоже, даже в лицо заехало. — Не может быть, чтоб вообще ни одного! Значит, Филинов жульничал! Это была магия!
— Не было, — отрезает судья, не моргнув. — Кирилл Русланович, всё прошло честно. Под наблюдением.
— Я не верю! — упирается Трубецкой. — Вы что-то упустили! Я требую реванша!
Я поворачиваюсь к нему спокойно, почти вежливо:
— Кирилл Русланович, вы получите свой реванш. Обязательно. Вы публично усомнились в моей честности, не представив ни малейших доказательств. А с учетом этого возможен только один реванш— дуэль.
Глава 15
Усадьба Паскевичей, Москва
Дмитрий Паскевич, а точнее Тёмный Попутчик, завладевший телом княжича, чувствовал себя хреново. Человеческий организм сбоил. Желудочно-кишечный тракт протестовал.
Попутчик метался по усадьбе Паскевичей, сжав бока руками. Снаружи, за высокими окнами, пестрела, гудела, смеялась толпа гостей. Никто и не подозревал, что по коридорам особняка сейчас несётся воплощение древнего ужаса… с коликами в животе. Он ещё вчера готовил диверсию для Филинова, вынашивал план, как заполучить мальчишку и выманить Короля Теней. Но теперь он едва не разнёс брюки.
У первого туалета толпились сантехники, взмыленные и отчаявшиеся.
— Назад, господин! — рявкнул один, держа в руках разводной ключ. — Здесь прорвало! Чинить будем сутки!
Попутчик срывается дальше, с силой хлопая дверью.
Второй туалет. Внутри — фонтаны, вода по щиколотку. От обоев остались намёки.
Древний ужас взвыл, держась за живот. Рванулся дальше, в самое дальнее крыло. Там, в глубине старого коридора, за дверью с облупившейся позолотой, он находит последнюю уборную.
С торжествующим хрипом он влетает внутрь, захлопывает за собой дверь, с облегчением выдыхает.
Не подозревая, что прямо под бачком приютилось три противотанковые мины.
Их установил Ломтик, специалист по проникновению в самые неожиданные щели. По приказу своего хозяина он обошёл все санузлы усадьбы и оставил целым только самый дальний от гостей. Здесь вскоре раздастся взрыв такой силы, что стены особняка содрогнутся, а карпы в пруду подскочат.
* * *
Я смотрю на Кирилла Трубецкого. Он переминается с ноги на ногу
— Дуэль?.. — неуверенно пробует сын боярина. — Почему сразу дуэль?
Я лениво пожимаю плечами:
— Ну вы же сами, Кирилл Русланович, заявляли, что вы боярин из древнего рода. С прекрасными традициями, дворянской честью и прочим. А значит — должны отвечать за свои слова. В чём проблема?
Он моргает ещё раз. В этот момент из толпы выныривает князь Морозов.
— Кирилл, — говорит князь развязно, — побойтесь бога. Вы родителям живой нужны. Извинитесь перед Данилой Степановичем. Не надо усугублять.
Рядом поддакивает Маша Морозова:
— Да, извинитесь. И тогда Данила Степанович вас простит…
Я киваю непринужденно.
— Это, к слову, тоже доступная опция, — проговариваю. — Извинитесь. Заберите слова обратно. И мы так и быть забудем этот неприятный момент.
Дуэлиться с наглой недорослью мне, откровенно, не хочется, но он же сам нарывается. Да, он старше меня, но толку? Котелок вообще совсем не варит, раз обвиняет графа во лжи.
Одновременно я удерживаю связь с Ломтиком — вижу его глазами, мой пушистый лабрадудель следит за Паскевичем. Тот, зажав живот, мчится в дальнюю уборную. Остальные туалеты уже вышли из строя, как бы случайно. Но самую дальнюю уборную оставили для подрыва
Я мог бы дать команду прямо сейчас. И бабах. Но…
Если он действительно тот, о ком я думаю — Тёмный Попутчик, наставник Короля Теней — то одного взрыва ни фига не хватит. И тогда начнётся то, к чему я не готов: бой без чётких правил. Пока слишком мало информации о Демоне. Его сила, ранг, виды магии— всё это туман. И я не прыгаю в омут, не проверив его на глубину. Да и подмога мне вовсе не помешает. Причем серьезная.
Именно сейчас, по моему ментальному приказу, Лена отходит в сторону. Спокойно, как будто просто решила пройтись по саду. За пристройкой она достаёт артефакт-связь и настраивается на Организацию. Пусть великие маги сыграют в шахматы, если Паскевич и правда оказался темной лошадкой.
Передо мной всё ещё топчется младший Трубецкой, побледнев после слов о дуэли.
— Нет, — говорит Кирилл, глотая слюну. — Будет дуэль. Я не трус. И не отступлю.
— Ох, ну и дура…кхм, отважный, — вздыхает Морозов.
Я снова пожимаю плечами.
— Как вам угодно, — говорю спокойно. — Но не сегодня. Сегодня праздник в честь княжича Паскевича. Не будем портить его вечер. Завтра.
Трубецкой кивает, словно осознав, во что вляпался.
— Хорошо. Буду