— Ну, я думал, что те снимки…
— Слушай, Пинкертонов, давай ты будешь заниматься своей работой, а я своей, хорошо? — немного раздражённо попросил я его.
— Ладно-ладно. Не ворчи. Намёк понял. Как что найду, я тебе позвоню.
Хорошо. С этой проблемой разобрались. А пока Пинкертонов будет искать нужную мне информацию, займёмся своей работой.
Ну и так, к слову. Я прекрасно знаю, почему Арсеньев всё ещё находится здесь, а не слинял куда подальше. Ему нужен способ «отмыть» деньги, которые он увёл из фонда. И работа в инвестиционной компании, в которой, разумеется, по чисто случайному совпадению, работает его старый школьный приятель, прекрасный способ это сделать.
Эх, дорого берёт Пинкертонов. Но свою работу делает хорошо — это следует признать. Надеюсь, что и в этом случае он сделает всё точно так же. Тогда никаких денег не жалко.
Хотелось бы мне, чтобы в деле Виктории, в котором я копался по вечерам дома у Громова, всё было бы так же просто и понятно. Только вот временная дыра в пять с лишним лет этого не позволяла. У меня ушло три полных вечера только на то, чтобы хоть примерно разобраться в документах. Каждый раз я сидел до поздней ночи, сравнивая и проверяя бумаги в надежде найти нужную мне зацепку…
И не находил её.
Лишь Громов приходил вечером с работы, заглядывал в кабинет с единственным вопросом — нашёл?
И каждый раз получал один и тот же ответ. Нет. Пока нет. Что сказать, энтузиазм я не терял. Было у меня стойкое ощущение, что ещё чуть-чуть — и я найду то, что ищу.
И хорошо бы оно оправдалось.
В офис я возвращался на такси, а когда приехал, то первым делом направился в отдел.
— Как дела? — спросил я у сидящей за своим столом Анастасии, на что получил лаконичное и привычное за последние три дня «нормально».
Похоже, что она всерьёз взялась за своё дело. Сама поговорила с клиентами. Сама разгребала все документы. Сама встречалась с юристами своих противников. Сама обратилась в суд, чтобы получить ходатайство на предоставление закрытой информации компании по её клиентам.
Правда, сразу же получила отказ. Как раз по той причине, о которой говорил Арсеньев. Недостаточность оснований. Адвокаты противоположной стороны убедили судью, что для выдачи подобной информации нет никаких предпосылок.
Да и узнал я об этом только из-за того, что слышал часть её разговора с Романом, когда зашёл вчера вечером в отдел. Похоже, что старший брат довольно серьёзно был обеспокоен способностью сестры решить это дело своими силами и постоянно справлялся, как у нее дела.
Про меня он словно забыл. Лишь уточнял, идёт ли дело. А когда получал ответ, что, мол, да, всё в порядке, тут же терял ко мне какой-либо интерес. Ну, или, по крайней мере, делал вид. И славно. Не мешает, и ладно.
— Всё не можешь придумать достаточную причину, чтобы добиться раскрытия информации по сделкам? — спросил я из чистого интереса.
— Сама разберусь, — фыркнула Лазарева закопавшись в документы, даже не посмотрев на меня. — Спасибо, но помощь мне не нужна
— Как скажешь, — хмыкнул я. — Нет так нет.
Сложив вещи в портфель, направился на выход. У меня сегодня ещё встреча была. И я очень надеялся, что она будет плодотворной…
* * *
— Закрой дверь и садись, — сказал Князь, едва я вошёл в его кабинет.
— Я так понимаю, что информацию ты добыл, — сделал вывод, закрывая дверь и садясь в привычное кресло напротив него.
— Да. Хоть это и было непросто, — нехотя признал он, после чего достал из стола стопку листов. — Держи. Здесь то, что ты просил. Информация обо всех приближённых к Лазареву людях, которые на него работают. Повара. Охрана. Садовники. Слуги. Все, начиная от водителей и заканчивая личными ассистентами. Адреса проживания. Номера телефонов и всё прочее.
Стопка оказалась внушительной. Навскидку больше сотни листов. Быстро просмотрев её, заметил как минимум с десяток знакомых лиц. Уже видел их в окружении Лазарева.
— Что же, значит, первый пункт плана выполнен, — вздохнул я, убирая документы себе в портфель.
— Уверен, что это сработает?
— Все люди боятся неотвратимости судьбы, — пожал я плечами. — А такие, как Лазарев, боятся её ещё больше. Уж слишком много сил и средств они тратят на то, чтобы выстроить свою жизнь и жёстко контролировать её. Вот я и добавлю элемент хаоса и непредсказуемости.
— Понятно, — кивнул Князь. — Я надеюсь, ты понимаешь, что после этого пути назад уже не будет. Он тебе такого не простит.
— Я, по-твоему, такой идиот? — спросил, и Князь отрицательно покачал головой.
— Нет, Александр. Но я боюсь, что ты порой не отдаёшь себе отчёта в том, что последствия твоих действий могут оказаться куда более… рискованными, чем тебе кажется на первый взгляд.
— Как будто в последнее время бывает иначе. — Я откинулся на спинку кресла и устало потёр глаза. — Ладно. С этим покончили. Теперь следующее.
— Следующее? — Князь иронично поднял бровь. — А не многовато ли?
— Ну, учитывая, чем я сейчас занят, не думаю, что ты будешь слишком уж задирать стоимость, — пошутил я, но всё веселье из моего голоса как ветром сдуло, едва я увидел серьёзное выражение на его лице. — Да успокойся ты. Всё не так уж страшно.
— Ну тогда давай, — предложил он. — Удиви меня.
— Что было на той флешке, которую Мария принесла в ту ночь Браницкому?
— Александр, я же уже говорил тебе, что…
— Говорил, — не стал я спорить. — Но, как видишь, ситуация изменилась. И я не хочу, чтобы этот конченый сумасшедший висел у меня над головой, как чёртов дамоклов меч, Князь. Я хочу убрать его из уравнения.
— Тогда эта информация тебе не поможет, — покачал он головой.
— Потому что на самой флешке ничего нет, ведь так?
Эх, не так уж и часто удаётся увидеть удивление на его лице.
— Любопытная теория, — медленно произнёс он. — Ты меня удивил.
— Да? — Я не смог удержаться от ироничной усмешки. — А хочешь, ещё раз удивлю? Я даже знаю, что именно, как он считал, на ней должно было быть. Дай угадаю, он думает, что ты знаешь, где именно находится сейчас его мать, ведь так?
Молчание. Князь смотрел на меня, поджав в недовольстве губы.
— Я бы спросил, в кого ты такой умный уродился, да только ответ и так знаю, — недовольно проворчал он. — Давно догадался?
— Не так уж и давно, если честно, — признался я. — Задумался об этом только недавно. Но зацепок хватило. Сначала вспомнил его разговор во время