— А парень проницателен, — усмехнулся Уваров.
— Я же тебе говорил, — Распутин повернулся ко мне. — Да. Всё же эта информация крайне ценна.
— Всё очень просто, — пожал я плечами. — Теперь, когда вы знаете, что в этом плане толку от меня нет, то и взять с меня нечего.
— Что не отменяет того, что теперь от тебя можно без последствий избавиться, — вдруг буркнул Уваров, но я на него не в обиде. Сам и так об этом думал.
— Ну, во-первых, — я поднял указательный палец. — Если после того, что я для вас сделал, вы меня тут раздумываете о том, чтобы тихонько прирезать, то позор вам, господа аристократы. Я тогда уж лучше сам в могилку спокойно лягу.
— А во-вторых? — не без любопытства поинтересовался Распутин. — Василий, знаешь ли, не о нас говорил. Не знаю, в курсе ли ты, но у Павла на тебя есть определенные планы…
— Выдать за меня свою дочь, чтобы мы заделали ему послушного внука, — уточнил я, вызвав удивление на их лицах. — Да, я уже догадался.
— Знаешь, Гриша, — с неожиданным уважением в голосе проговорил Уваров, повернувшись к другу. — А парень-то хорош. Догадливый. С такими мозгами может далеко пойти.
— Если только его раньше в могилу не уложат.
— Не уложат, — пообещал я. — Те, кто до сих пор пытались, сами оказались на моём месте.
Бросил взгляд на Уварова и добавил.
— Ну, по большей части. Это, кстати, во вторых.
— Александр, Павел Лазарев не тот человек, с которым можно шутить и…
— Поверьте, Лазарев — это последнее, что меня беспокоит в данный момент, — произнёс я, вставая с кресла. — А теперь, если позволите, я хотел бы откланяться. У меня ещё полным полно дел.
Это, как абсурдно бы ни звучало, чистая правда. Мне ещё к Громову ехать, хотя на самом деле хотелось просто завалиться в постель и вырубиться. Часов на двадцать, а то и на тридцать.
— Я провожу тебя, — сообщил Распутин, поднимаясь с кресла вслед за мной.
Мы направились к выходу по коридорам его особняка. Уже у самого выхода Распутин, до того молчавший, заговорил.
— Мой водитель отвезёт тебя туда, куда скажешь, — уведомил он меня.
— Спасибо, — не отказал я ему в благодарности.
Я хотел было протянуть руку к дверной ручке, но Распутин меня остановил. Взял за локоть, не позволив открыть дверь.
— Александр, — серьёзно произнёс он. — Я хочу, чтобы ты сейчас понял одну вещь…
— Слушайте, ваше сиятельство, — начал было я, прекрасно зная, что именно он собирается сказать, но Григорий жестом попросил меня замолчать.
— Сегодня ты спас Елену. Ты не обязан был это делать. Ты рискнул своей жизнью, даже несмотря на то, что…
— Что вы с Уваровым планировали моё убийство? — подсказал я ему.
— В том числе, — мягко улыбнулся целитель. — К сожалению, я не могу исправить прошлое. Сделал бы это, но не могу. И потому я хочу, чтобы ты знал. Я благодарен тебе. Очень благодарен, Александр. И пусть я вряд ли когда-то смогу вернуть тебе этот долг, я очень постараюсь, чтобы ты никогда в своей жизни не пожалел о том, что сделал для меня сегодня. Чтобы не случилось в будущем, я и мой род будут на твоей стороне. Не потому, что нам это выгодно, Александр. А потому, что того требует справедливость и моя честь.
— Noblesse oblige, да? — улыбнулся я.
— Что-то вроде того, — Распутин ответил своей улыбкой на мою собственную. — Порой даже самые благородные об этом забывают.
— Ну, тогда хорошо, что всегда есть те, кто напомнят, — хмыкнул я. — Я вас услышал, ваше сиятельство. И я запомнил.
Кивнув мне на прощание, Распутин сам открыл передо мной дверь, позволив мне покинуть его дом…
— АЛЕКСАНДР!
Возбуждённый и звонкий крик ударил по ушам столь же внезапно, как и промчавшаяся по коридору фигура, замотанная в одну лишь простыню.
— Госпожа, стойте, вам нельзя вставать, — попытался кто-то из слуг остановить девушку, но той было всё равно.
Елена промчалась мимо деда и одним прыжком повисла на мне, охватив руками за шею.
Она впилась мне в губы с таким порывом, что едва с ног не сбила. Сказанные почти в шутку, под воздействием рождённой нехваткой времени спешке слова превратились в безумный поцелуй. Полный страсти и какого-то совсем уж дикого желания. Елена прижималась ко мне, обнимая за шею и привстав на цыпочки. Прижималась так сильно, что я отчётливо чувствовал, что под простынёй больше ничего нет.
А стоящий рядом Григорий Распутин лишь обречённо вздохнул…
* * *
— Он уехал? — спросил сидящий в кресле Уваров, когда Григорий вернулся в гостиную.
— Уехал, — пробормотал Распутин, подходя к скрытому в шкафу мини бару и наливая себе добрую порцию виски.
А затем осушил её одним глотком.
— Забавно, — хмыкнул следящий за его действиями Василий.
— Что в этом забавного, — резко спросил Распутин, наливая себе ещё одну порцию.
— Забавно следить за тем, как пытается напиться тот, кто не в состоянии этого сделать, — усмехнулся Уваров. — Ты мне тоже налей, что ли. Ну и расскажи, что такого случилось, что ты тут в себя тридцатилетний виски заливаешь, как умирающий от жажды воду.
Григорий с укором посмотрел на него, после чего все же вздохнул и налил выпить своему другу.
— Похоже, что я слишком долго скрывал её от окружающего мира, — пробормотал он.
— Что?
— Ничего.
Уваров посмотрел на него с подозрением.
— Знаешь, будь на твоём месте кто-нибудь другой, бы подумал, что его сейчас сердечный приступ хватит.
— Знаешь, будь кто-то другой на твоём месте, я бы вышвырнул его на улицу, а не наливал бы тебе мой тридцатилетний виски, — с нажимом проговорил Распутин.
— О, ну тогда мне чертовски повезло, — весело хрюкнул Уваров, покачав бокал перед лицом и вдохнув аромат напитка. — Так что же всё-таки случилось?
— Случилось то, что дети растут быстрее, чем нам хотелось бы, — проворчал Григорий, опускаясь обратно в кресло, где сидел ранее. — Как думаешь, почему он на самом деле нам об этом рассказал?
— Ну, либо всё действительно именно так, как он и сказал, либо же он самый большой глупец на свете.
— Точно не последнее.
— Вероятно, ты прав, — не стал спорить Уваров. — И? Что будем делать дальше? Ты не хуже меня знаешь, что Лазарев от своего не отступился. А если решит, что не сможет контролировать парня, то…
Григорий лишь поморщился, едва только услышал это.
— Да, я в курсе тех методов, которыми он может воспользоваться. Рахманов сказал, что Лазарев не проблема…
От его слов Уваров рассмеялся.
— И ты ему поверил? Серьёзно? Гриша,