– Справились. Все вместе.
– И мы можем спасти Токио! – уверенно сказала Тесса.
Призрачная женщина опустила в воду длинное весло, и лодка заскользила по воде с необыкновенной быстротой. Из врат, к которым они направлялись, доносилась тихая приятная музыка. Холодная дымка окутала Тессу, помогая ей сосредоточиться на самом главном: они возвращаются в Токио и совсем скоро встретятся лицом к лицу с лордом Тайрой.
Как только лодка исчезла за вратами, с Древа времени сорвался последний лепесток и, кружась в прощальном танце, опустился на землю.
III
Тупой клинок
28
Сверкнула молния, и все вокруг залил ослепительно-белый свет. Раздался уже знакомый скрежет шестеренок, а после наступила тишина.
Они стояли позади главного святилища Мэйдзи-дзингу. Ноги утопали в высокой траве, по которой, как по морю, бежала рябь от легкого ветерка.
Джин с облегчением выдохнул:
– Ну вот мы и снова в Токио. В нашем прежнем виде.
Они с Тессой и правда выглядели как обычные дети, а не парочка мерцающих привидений. Но вот Кит…
Кит как раз наоборот – стал совсем прозрачным. Контуры его тельца едва можно было различить при дневном свете, а все его девять хвостов превратились в завитушки дыма. Если бы не браслет вокруг его передней лапы, лиса и вовсе можно было не заметить.
Тесса пришла в ужас:
– Что с тобой? Ведь мы уже не в Додзё.
– Ку у меня маловато. Но это ничего: как только Семерка вернет мне память, я смогу черпать ку из моего святилища. – Кит распушил свои дымчатые хвосты. – Но это после. А сейчас давайте наконец уложим на лопатки этого наглеца Тайру и спасем Мэйдзи.
Чувство вины сдавило Тессе внутренности, не давая вздохнуть. Это из-за нее Кит потерял энергию: сначала спас от обезумевшего самурая-призрака, потом вытащил из Арсенала…
Но не в ее власти было повернуть время вспять. Зато она могла с честью встретить новое испытание и – выжить.
Тесса, Джин и Кит повернулись лицом к Мэйдзи-дзингу – и обомлели.
Величественное деревянное здание, от зеленой крыши до основания фундамента, было охвачено огнем, вот только огнем необычным: он имел неоновый оттенок и струился по стенам, подобно воде. И пламя его, медленно, но верно, пожирало Мэйдзи, угрожая превратить его, одно из самых прекрасных святилищ Токио, в гору пепла. Ветер принес с собой дымный горьковатый аромат.
Кит яростно скрипнул зубами:
– Божественный огонь… Не удивлюсь, если Тайра вознамерился и Город стереть с лица земли.
Тесса охнула. Она вспомнила, что видела в Городе храм, сиявший так же, как Мэйдзи сейчас: она тогда подумала, что никогда не видела ничего прекраснее, пока Кит не объяснил, что это сияние – божественный огонь, который может уничтожить даже бога.
– Как его можно потушить? – Лицо у Джина было белее мела. – Вода здесь где-нибудь есть?
Из бокового входа в святилище выбежали люди, очевидно работники храма – все они были одеты в одинаковые белые рубахи и широкие красные штаны. Джин кинулся к ним:
– Все целы?
Какая-то женщина с узким длинным лицом в панике озиралась по сторонам:
– Нас было больше… Мой младший брат, Манджиро, где он? Я сказала ему, чтобы он бежал отсюда во весь дух. Вы, случайно, его не видели?
Остальные покачали головами.
Мужчина, на вид чуть старше женщины, бросил тревожный взгляд через плечо:
– Я просто побежал… А что еще оставалось делать? Нужно всех пересчитать. Это какой-то странный огонь, лучше нам всем убраться отсюда подальше. А твой Манджиро наверняка где-то неподалеку, придумал какую-нибудь шалость, как обычно, да радуется.
Тесса с трудом проглотила ком в горле:
– Нужно как-то потушить пожар…
– Сюда! – крикнул Кит и помчался вдоль объятой божественным огнем стены Мэйдзи. Джин с Тессой бросились за ним.
Рядом с фонтаном, в котором молящиеся омывали руки перед входом в святилище, стояли ведра из кипариса хиноки. Святая вода и чистейшее дерево наверняка помогут, промелькнуло в голове у Тессы. Секунду спустя они с Джином уже волокли полные ведра воды к бушующему божественному огню. Щеки то и дело обдавало жаром, но никакой боли Тесса не чувствовала.
Они бегали туда-сюда, заливая пламя водой, но огонь распространялся с неимоверной быстротой.
Вдруг с той стороны, где столпились работники храма, донесся пронзительный женский крик:
– Манджиро! Его нигде нет! Он остался внутри!
– И не только он – еще нескольких не хватает, – ответил мужской голос. – Это те, кто работает на внутренней территории храма. Если нет их – значит и туристы по-прежнему там.
Сестренки.
Нет, этого не может быть. Пэйтон наверняка уговорила Сесилию пойти наконец в лапшичную, или Сесилия застряла в каком-нибудь магазинчике канцтоваров, а вместе с ней и Пэйтон.
Сердце Тессы, казалось, вот-вот выскочит из груди. Воды в ведре не осталось. А если бы и осталось – тут потребуется тысяча ведер, чтобы потушить пожар; им с Джином вовек не справиться…
– Постойте-ка… – Тесса поднесла руку к огню, но не почувствовала жара. – Совсем не больно…
– Смертные могут пройти сквозь божественный огонь, – пояснил Кит. – Если ты все еще человек, он не причинит тебе вреда. А видишь ты его потому, что на тебе благословение богов. Мэйдзи – место священное, потому-то люди, что здесь работают, тоже его видят – для них это просто какой-то странный огонь. Но если пробудешь рядом с ним слишком долго, он высосет твою жизненную силу, совсем как Додзё Многих Врат.
– Где же Семеро Богов Счастья, когда они так нужны? Сидят каждый в своем храме и делают вид, будто ничего не происходит? Тогда Манджиро и остальным не на что надеяться. – Тесса смотрела на боковой вход в святилище, объятый неоновым пламенем. – Там могут быть и мои сестры.
Джин замотал головой:
– Нет. Нет, Тесса, даже не думай об этом.
– Манджиро – брат той женщины, – твердо сказала Тесса. – И все, кто сейчас в святилище, – это чьи-то братья, сестры, друзья. И их кто-то любит и ждет!
Разве этого недостаточно, чтобы действовать?
– Кит, стой здесь! – крикнула Тесса через плечо. – Я найду Манджиро и сестер!
И не раздумывая бросилась в огонь.
29
От красоты святилища у Тессы захватило дух. Даже объятый со всех сторон огнем, Мэйдзи-дзингу не потерял своего величия. Тессе он напомнил муравья в куске янтаря, которого она видела на уроке биологии в шестом классе: лапки у него были смешно согнуты, как будто он шел себе по своим делам, даже не подозревая, что вот-вот его жизнь