Время растянулось каплей густой, клейкой смолы, в которой мы все увязли, словно маленькие песчинки, чтобы застыть… Навсегда? Или есть шанс добраться до так и не дописанного эпилога?
Ричард сжал мою руку. Топор палача начал опускаться, когда я вдруг почувствовала, что какая-то неумолимая сила толкнула меня в грудь, словно пытаясь вышибить из этого пространства. На миг потерялась в какой-то бурной мешанине серости, которая словно утягивала меня куда-то на дно, и вдруг я ощутила резкий рывок. Словно меня там, в книжной реальности, держал крепкий якорь.
Ладонь ожгло огнем. Боль начала подниматься выше, поглотив плечо, а после – и все тело. Серость вспыхнула расплавленным золотом, а меня выдернуло в родной мир к… Ричарду! Да, это была моя реальность, та, о которой я, оказывается, забыла. Безвременье, забрав почти всю мою магию, кое-что и дало. Воспоминания.
Они обрушились на меня лавиной. Так что голова закружилась, а перед глазами встала кровавая пелена. Во рту почудился металлический вкус. Но на это все было плевать. Куда важнее оказались картины, одна за другой мелькавшие в сознании.
Я действительно была Одри Хайрис. Родилась в этом мире, в любящей семье. Росла наивной и доверчивой. Поступила в академию, спасаясь от опекуна. Правда, не пережив всего того, что довелось мне. И в Ричарда прежней Одри понравился. Любила ли она, вернее я прошлая, его так сильно, как сейчас? Наверное, нет. Это было первое и не столь глубокое чувство. Принц же, видимо, поняв, насколько Одри неопытна, не стал посвящать ее во все политические хитросплетения.
Да и злодейка в тот прошлый раз действительно оказалась настоящей. Ее приговорили к казни. Как и сейчас, она взошла на эшафот, но умирать отчаянно не хотела. Потому-то решилась на древнее, забытое уже колдовство и принесла саму себя в жертву, чтобы переместить собственную душу и сознание в недалекое прошлое и все исправить. Это случилось ровно в тот момент, когда тело злодейки лишилось рыжей головы.
Только что-то в ее ритуале пошло не по плану: воронка времени затянула и меня. Я вспомнила, как мою душу затянуло в бурный поток, что тек меж миров. И, плывя в нем, я услышала чей-то зов, полный отчаяния. И по нему, как по соломинке, выбралась, очутившись в пустом теле, которое недавно покинула его родная душа.
Четырехлетнюю девочку сбила огромная железная колесница. И малышка умерла. Но боль матери была такой сильной, что оживила свое дитя. Правда, душа в ребенке теперь была иная. Моя.
Кажется, поначалу я даже пыталась рассказывать, вернее, лепетать о принцах, драконах, волшебной академии. Но врачи посчитали это посттравматическим синдромом, а мама… моя новая мама по вечерам перестала читать выздоравливающей дочке волшебные сказки, заменив их научными энциклопедиями.
Со временем я сама все забыла, выросла. И стала совсем другой. Видя пример несгибаемой воли отца, стремилась стать такой же. Сильнее. Умнее. Готовой сражаться, а не пасовать. Оценивать ситуацию. Хитрить и идти напролом.
Может, я бы прожила долгую жизнь в новом мире, помогала бы папе вести бизнес, а по ночам, в тайне от всех, писала бы книги. Хотя, правильнее было бы сказать: вела повествование о своем прошлом, которое вроде бы стерлось из памяти, но хитрый разум все же сумел найти лазейку…
Да, наверное, именно так бы и было, если бы не чертов замкнувший кабель. И, когда я получила удар током, наконец-то сработала вторая часть ритуала Тэрвин. И меня как из катапульты запустило по проложенной чернокнижным заклинанием траектории в первоначальное тело. Одри. В тот момент ее бытия, когда жизнь Хайрис висела на волоске.
Вот такая петля времени имени Брианы Тэрвин. Правда, с очень уж большим радиусом и забросом души в иную реальность.
Настоящая-то злодейка хотела войти в реку времени в момент казни, чтобы пройти по мелководью против течения назад и вселиться в свое же тело. Потому как перенестись в прошлое можно лишь сознанием и душой. Все материальное остается только в своем мире.
Не знаю, удалось ли ей это, но меня, затянув вместе с Брианой, протащило по бурному потоку и выкинуло в другую реальность, чтобы прожить там жизнь, вернуться сюда и… попробовать все исправить!
Вот только точка перехода из «прошлого» в «будущее» чуть не превратила петлю в кольцо. И вырвал меня из него… Ричард.
– Но как? – слетел с губ вороньим карканьем вопрос, едва легкие вспомнили, что им вообще-то нужен кислород.
– Моя кровь и родовой артефакт. Я решил подстраховаться, когда понял, что ты не та, за кого себя выдаешь… – поняв все без лишних пояснений, ответил дракон и добавил: – Держись. Можешь пустить слезу или прикрыть лицо, и мы уйдем.
– Одну или две слезы? – уточнила я, постаравшись сосредоточиться на настоящем. Иначе, если буду думать о прошлом – точно сорвусь в истерику.
Так что держись, Дашка… или Одри… Да неважно! Держись, попаданка-возвращанка! Держись!
Ответом на мой вопрос стало немое изумление, а я решила, что и одной слезинки хватит. И позволила ей покатиться по моей щеке. Оплакивая прошлое. Оба прошлых. Теперь все точно по-настоящему. И радость. И беда. И допрос одного ушлого дракошества, как он догадался. Ведь кольцо-то родовое этот интриган вручил еще до моего признания! И все то время, что я страдала, прощалась с гадским сюжетом и готовилась вылететь отсюда пробкой – и прямо на койку родной реанимации, этот гад чешуйчатый контролировал ситуацию. Сволочь. Не мог предупредить?! Хвост ощиплю! Корону погну! Рассвирепею!
Одним словом, я не только раздумала сознание терять, но и готова была сама оного кое-кого лишить. И, едва мы оказались в экипаже, удоистой такой гадюкой прошипела:
– А теперь я жду подробностей!
– Тогда придется начать с извинений, – откинувшись на спинку кареты, выдохнул Ричард. – Прости, что не верил тебе до конца…
Все, это была последняя капля. И первое в истории нападение на дракошество с целью его покусать!
Правда, ни покуситься, ни покусаться мне не дали! Меня схватили, поймали, прижали к драконьему телу и тихо-тихо прошептали:
– Извини, что верил по-своему и додумывал многое за тебя… – выдохнул мне в губы принц. – В день нашего знакомства я увидел смелую, хитрую, умную девушку. В академии – робкую и застенчивую адептку. По агентурным отчетам Одри Хайрис была милой, скромной, застенчивой…
– И уязвимой, – не выдержав, фыркнула я, припомнив наш с Ричардом разговор в библиотеке и то, как умело он сделал мне там предложение. Увы, не брачное, а исключительно деловое, о взаимопомощи.
– Я бы сказал, скорее язвой, – не удержался принц.
Я возмущенно фыркнула. Кто бы говорил! Прожженный интриган. Впрочем, мое яростное сопение один непрошибаемый дракон проигнорировал и продолжил:
– Поначалу для меня все было ясно и понятно. Но когда я стал все больше узнавать тебя, то возникли и вопросы. Например, как такая целеустремленная девушка могла за все десять лет обучения в пансионе благородных девиц ни разу не показать свой истинный характер? Или, например, когда на нас упала статуя… Ты вела себя хладнокровно, словно для тебя это был не первый случай, когда ты рисковала жизнью. Или когда застряла в окне постирочной… Оно могло тебя раздавить, но ты не паниковала, не кричала, ты ждала терпеливо. Такой выдержке могут позавидовать многие воины.
– Эти воины просто не носили корсет, каблуки и не решали дополнительных заданий от профессора Рипли! – вновь вклинилась я в исповедь Ричарда.
Дракошество не выдержал и прорычал:
– Женщина, ты дашь мне признаться тебе или так и будешь перебивать?!
– Если не я, то кто же будет перечить твоему чешуйчатому высочеству? – ничуть не усовестилась я и, видя разгневанное лицо, все же милостиво разрешила: – Ладно, продолжай!
– Так вот, дорогая моя Одри. Заметив эти и другие несостыковки, – принц сделал паузу на самом интересном месте: где же я еще прокололась? – и, убедившись, что я его внимательно слушаю (а зазевается – и частично скушаю!), продолжил: – Так вот, твое поведение было характерно не для простой, хоть и очень смелой девушки, а больше для одного из агентов Лорда Грасса. Тогда-то я заподозрил, что ты ведешь двойную игру: раз уж старик не сумел подсунуть