К слову, новость о том, что Ривелия пыталась отдалить меня от сына, не опечалила. Все же в ее действиях не было ничего личного. Только политика. А вот что искренне огорчало – это необходимость ожидания Ричарда.
Впрочем, последнее не затянулось. Мой дракон не пожелал лежать и выздоравливать во дворце и на следующий день явился в академию, заявив, что Хант, конечно, ему друг, но девушка дороже, и гулять с ней под руку он ни брюнету, никому-либо другому не позволит. Так что какое-то время мы с Ричардом действительно лишь ходили под руку. Конечно, хотелось бы большего, но тут уже запротестовала я. Припомнила, как принц из-за какого-то перелома держал и себя (а вместе с тем и меня) в лазарете в рамках жуткого приличия. Сейчас же самого дракона едва ли насквозь не проткнули шипом и исполосовали. Так что теперь уже бдела я. Правда, это воздержание давалось нам обоим ой как непросто.
Целители же, в свою очередь, настояли на том, чтобы высочество все-таки ночевало во дворце. Ричард на это заявил, что меня одну он в общежитии не оставит, так что пришлось переехать в императорские покои. Согласно правилам, те находились в противоположном от Ричарда крыле дворца. Это расстраивало. Как и то, сколько всего мне нужно было выучить помимо лекций. Один только дворцовый этикет чего стоил!
Иногда казалось, что у меня от новых знаний лопнет голова. А тем временем приближался день свадьбы. Та была вопиюще скорой по политическим меркам. Всего через какой-то месяц. Благо восстановиться принц должен был гораздо раньше. А пока у дракона появилась привычка по вечерам залезать в мое окно и вести беседы едва ли не до полуночи. И в один из таких вечеров, когда я, как всегда, попеняла Ричарду:
– У тебя раны так не заживут, если ты будешь предаваться подобной эквилибристике!
– Скажешь тоже! – возразил дракон. – Да с меня сегодня, между прочим, сняли повязки.
Приподняла бровь на это заявление, без слов намекая, что не против провести не только репетицию брачной церемонии, но и ночи тоже. А затем, не удержавшись, вслух произнесла:
– Не хочу, чтобы наш первый с тобой раз был в королевских традициях.
– Каких именно королевских? – уточнил Ричард.
Пришлось признаться, что в учебнике местного этикета я хотя еще не дошла до этой главы, но по истории моего техногенного мира знала: пресловутая первая брачная ночь у монарших особ проходила в присутствии едва ли не всего двора. Молодые укрывались одеялом и дрыгали пятками, изображая страсть, а придворные констатировали консуммацию брака.
Ричард на этот рассказ расхохотался и заверил, что здесь такого варварства нет. Но перед репетицией устоять все же не смог…
И та началась, как положено, неспешно, с нежности уверенных поцелуев, с осторожных прикосновений… В таком темпе мы продержались целых пару секунд! А потом вдруг оказались на диванчике, запыхавшимися, с бешеным пульсом, бьющим по вискам, с совершенно сумасшедшими от счастья взглядами.
Причем я оказалась на Ричарде верхом, ощущая, как меж разведенных ног становится жарко от нетерпения.
Подол ночной сорочки задрался, обнажая бедра. И дракон не удержался, чтобы не провести по ним рукой. И как он это сделал! До мурашек предвкушения, до стона, сорвавшегося с моих губ.
– Одрии-и-и, – протянул Ричард, едва себя контролируя.
А у меня сдерживаться уже не было сил. Да и желания. А вот на все остальное этих желаний было хоть отбавляй!
Я посмотрела на него затуманенным взором. Все же была в этой позе своя прелесть: мы наконец-то были одного роста, и мне даже не нужно было привставать на цыпочки, чтобы поцеловать этот лоб, брови, скулы, спуститься к шее, слизывая с нее солоноватую влагу, щедро разбавленную желанием… и ощутить, как сжимаются пальцы на моих бедрах.
От этого собственнического жеста дракона мне все тяжелее дышалось. Зато ощущения были еще острее, а наши тела – ближе.
Мужская рука скользнула под ткань сорочки, погладив внутреннюю поверхность бедра, поднялась выше и… Тело прошило то самое ощущение. Когда так хорошо, что даже слишком, когда кончики пальцев подрагивают от удовольствия, и хочется-хочется-хочется с головой погрузиться на самое дно этих чувств…
Ну же, давай. Глубже. Больше и…
Судорожный выдох вырвался сам собой. Колени инстинктивно попытались сжаться. Я еще не успела понять, почему, когда дракон обо всем догадался…
– Прости, я решил было, что раз ты так уверена, то… – надсадное мужское дыхание, словно слова давались дракону с титаническим трудом. – Я постараюсь быть осторожным и не очень…
– Ну уж нет, – фыркнула я, перебив этого слишком уж благородного. – Не желаю «не очень». Хочу очень-очень!
– А я хочу тебя, – хриплый выдох мне в губы. И демоны, что плескались в синеве любимых глаз. – Но буду хотеть осторожно.
– А может, мне не нужно этого осторожно? – возмутилась я, чувствуя, что просто не переживу томительную, долгую прелюдию. Просто взорвусь от желания.
– Одри, ты… – с отчаянием выдохнул дракон, которого я пыталась всеми силами совратить с пути осторожности.
– Какая? – томно протянула я.
– Нетерпеливая, – коварно улыбнулся дракон и, резко подавшись вперед, завладел моими губами.
Поцелуй – ожог. Поцелуй – тайфун. Поцелуй, от которого у меня напрочь снесло крышу.
А мужские руки меж тем подхватили ткань моей сорочки, потянув ту вверх, чтобы спустя секунду скинуть ее на пол. Мне же пришлось куда тяжелее: и опыта в разоблачении (как чужих тел, так и преступников) у меня было куда меньше, чем у Ричарда, и одежды на драконе оказалось больше. Но с мужской рубашкой я справилась. А еще ведь был ремень. И штаны! Демоновы штаны с сапогами! Кто только их придумал?!
Хотя все мысли разом вылетели из головы, когда глубокий выдох моего отчаяния встретили теплые руки дракона, чуть сжавшие грудь. Полушария, полно легли в мужские ладони и начали твердеть от ласк под чуткими пальцами. А мне захотелось запрокинуть голову, прикрыть глаза и насладиться этими упоительными ощущениями.
Прикосновения спустились ниже, к бедрам, словно призывая меня замереть. Я своевольно поерзала. Хочу и буду! И вообще, это не я нетерпеливая, это все обстоятельства! Вот. А я их жертва.
Дракон на этот мой ерзательный демарш шумно выдохнул и закусил губу до крови. Его железный самоконтроль плавился, стекая раскаленным металлом, но еще держался. А сам Ричард держал меня под ягодицы, готовый…
Еще один поцелуй. Дикий. Жадный. Сметающий все. Выжигающий. Напористый.
Из груди вырвался очередной стон, и в этот момент я ощутила, как меня поднимают.
– Твои раны, – выдохнула я, вынырнув из марева удовольствия.
– К демонам раны! – выругался Ричард так, что стало понятно: ему гораздо хуже будет, если мы сейчас остановимся.
А после бережно положил меня на кровать, сам чуть отстранившись. Я не выдержала такого произвола и одиночества и чуть приподнялась, прогнувшись в спине. Ричард, который в этот момент самостоятельно избавлялся от оставшейся одежды, усмехнулся.
– Моя нетерпеливая… – протянул дракон, кажется, ничуть этим фактом не огорчаясь и окидывая меня взглядом.
И каким! Да таким взором можно ледники топить! Что уж говорить об одной несчастной девушке, которая готова была вот-вот закипеть, превратиться в пар, но испариться отсюда – ни за что! Только конденсироваться на одном драконе.
Если только тот раньше меня не съест. Потому как склонившийся надо мной Ричард решил, что уделил слишком мало внимания груди, и его бархатный язык обвел сначала одну затвердевшую горошину, потом лизнул и чуть прикусил, отчего я охнула, сминая руками простыни.
Дракон на это самодовольно улыбнулся и приступил ко второй фазе плана… в смысле полушарию.
Я зажмурилась, не в силах вынести этой сладкой пытки с открытыми глазами, и полностью погрузилась в ощущения. Такие будоражащие, горячие, томные…
Тянущее чувство внизу живота. Прикосновения. Поцелуи. Укусы. И… желание, бешеным набатом бьющее по вискам. Бум-бум-бум… Как таран.
«Ну же, давай, отпусти вожжи… ей все равно будет больно… Нельзя», – пронеслось в мозгу, и я не сразу поняла, что эти мысли не мои. А… Ричарда.
Едва осознала это – распахнула глаза и встретилась со взглядом бушующей синевы, которую рассекал вертикальный зрачок.
«Я тоже тебя слышу. Так бывает