Это оказалось странное чувство. Непривычное. Яркое. Острое. И удивительно возбуждающее – чувствовать себя через эмоции любимого.
Ричард был прав, порой стоит не торопиться… а наслаждаться моментом. Это я и сделала. С огромным удовольствием провела руками по плитам мышц мужской груди, где еще были отчетливо видны полоски шрамов, гладя, лаская.
А после мои пальцы сами собой (честное авторское, я тут ни при чем!) скользнули ниже, на подтянутый напряженный живот, добрались до дорожки темных волос и, на миг замерев, продолжили путь, закончившийся мужским судорожным вздохом, после которого меня накрыл шквал эмоций Ричарда.
И они так будоражили. Да и ситуация в целом тоже. Мои пальцы чуть сжались, почувствовав под собой твердую готовность дракона продолжить и эту ночь в частности, и свой драконий род в целом. Я сглотнула, остановившись… столько эмоций. Моих. Его…
И тут Ричард накрыл мои пальцы своей ладонью, и рука подалась вверх, чтобы после опуститься.
– О-о-о-о-а-аах! – не сдержалась я под натиском наших с драконом общих ощущений.
Любимый поймал этот крик губами и убрал свою ладонь с моей.
А я, сглотнув, повторила жест уже сама, еще раз, и еще… Плавно. Тягуче. С наслаждением. И в меня проникали мужские эмоции, доводя до сумасшествия, заставляя зажмуриться: так невыносимо-хорошо мне в них было.
Но собственное тело, натянутое, как струна, требовало разрядки, и Ричард чувствовал это, кажется, лучше меня.
Он мягко убрал мою руку, и тут же его пальцы скользнули туда, где было мокро, где все его ждало. А потом я ощутила проникновение.
Руки вцепились в мужские плечи, оставляя полосы от ногтей на коже, но Ричард, кажется, этого не заметил. Погружаясь. Осторожно. Неторопливо… Позволяя мне привыкнуть к этой наполненности, которой хотелось как можно больше. И я подалась бедрами навстречу…
«Моя нетерпеливая тишина», – раздался в сознании мягкий голос, и движения стали постепенно ускоряться.
Судорожные вдохи и выдохи. Растущее напряжение. До звездочек в глазах. До сладких спазмов, когда балансируешь на грани блаженства и боли, до выгибающегося дугой тела, чтобы быть как можно ближе, криков «да-да-да!» и разрядов удовольствия, которые прошивают тебя от макушки до пяток. И едва ты успел сделать вдох – новая вспышка, а за ней… и разрядка.
Лишь потом понимаешь, что второй раз были не твои ощущения. А вот упоительная, медовая, невозможно прекрасная нереальность была у нас с драконом одна на двоих. Мы плавали в ней, пока что-то меня не подкинуло, перевернуло и посадило верхом на дракона. Вернее, кто-то. Один наглый чешуйчатый.
– Эй! – успела только возмутиться я, как ощутила, как меж лопаток начинает зудеть и…
Рука сама дернулась, чтобы почесать, и… пальцы ощутили крылья. Не кожистые, драконьи, а магические. С прожилками энергии…
– Ну теперь наш брак точно и консуммирован, и благословлен небесами, – самодовольно отозвался подо мной дракон.
– Какой брак? – выдохнула я возмущенно. – Мы еще не женаты!
– Ну, это как посмотреть, – расплылся в счастливой улыбке дракон. – Правда, ритуал прошел у нас без алтаря и затянулся на месяц, но все его основные моменты были соблюдены. Хоть и не по порядку… Обычно молодые сначала обмениваются кровью, потом опускают руки в чашу, и только после этого жених надевает на палец невесты кольцо.
Я припомнила, как на крыше дракон проделал первое и последнее под предлогом охраны.
– Но чаши-то не было! – напомнила я.
– Од, вода в ней вообще-то символизирует реку времени… А в той, мы не только руки погрузили, но и искупались целиком, едва не утонув…
Та-а-ак, похоже, с самой приятной частью – с белым платьем, торжественной церемонией и бросанием букета – придется распрощаться… Жаль. Но не очень. Так что я лишь вздохнула, промолчав. Но один ушлый дракон, похоже, то ли не вылез из чужих мыслей до конца, то ли просто очень хорошо знал…
– Но от официального торжества это, увы, не спасет, – хмыкнув, произнес Ричард, потянулся подо мной, и его руки скользнули мне на талию, намекая, что одна репетиция – хорошо, а две – лучше.
Я тоже согласилась, что в таком ответственном деле отлынивать нельзя.
А после, уставшая, распласталась на любимом мокрой морской звездой. Ричард же вырисовывал пальцами узоры на моей пояснице… Почему-то ромашки.
– Почему именно их? – спросила я, чувствуя, как наша мысленная связь затухает.
– Я их люблю.
– Как и лавандовую пастилу? – хмыкнула я.
– Как ее, – подтвердил Ричард и… Меня перемкнуло.
Если то покушение в танцевальном зале было не на Ричарда, а на меня, то как убийца мог знать об этой пресловутой пастиле? Я же ни разу не упоминала о ней, кроме того случая, когда мы с Ким, засыпая, делились, кому что нравится. И сомневаюсь, что подруга кому-то могла об этом сказать: она же не выходила из комнаты до вечеринки. Значит, только одно: прислужник демонов мог узнать об этом лишь через прослушку, установленную в комнате.
Но когда? Там же почти всегда был Малыш… Хотя Ким же рассказывала об адепте, что покусился на наше окно, а его самого за это покусал песценот! Тот тип мог вовсе не из романтических чувств залезть, а из шпионских. Только наш пушистый страж ему помешал!
– Кажется, я знаю, как найти настоящего злодея! – резко сев на драконе так, что тот охнул, выпалила я. А затем рассказала все Ричарду.
Принц оказался на ногах в мгновение ока, быстро натянул на себя рубашку, штаны и, поцеловав меня, произнес:
– Дождись меня, скоро вернусь.
Я на это лишь хмыкнула, прекрасно зная дракона. И просто, натянув на себя одеяло повыше, философски откинулась на подушки.
Утро встретило меня мягким солнечным светом и поцелуем любимого. А еще запахами кофе и свежей сдобы. Но главное – новостями.
– Его поймали, – произнес Ричард.
После этих слов тут же забыла и о голоде, и о том, что совершенно не одета. Лишь чуть натянула повыше край одеяла и жадно потребовала подробностей. Оказалось, что, едва я поведала Ричарду о прослушке, как в академию отправились дознаватели. Проникнув в мою комнату, они нашли ту самую следилку, хотя ее плетение почти истаяло. И по следу заклинания вышли на настоящего злодея. Им оказался адепт-пятикурсник Моник Прасс, одержимой идеей создания артефакта вечной жизни. Вот только для того, чтобы один маг никогда не старел и не умирал, другие чародеи должны были бы возлечь на алтарь. А это – уже область запретной магии. Демоны же пообещали Монику полную свободу действий и обширный материал для экспериментов за сущую мелочь: избавление мира от одной бесполезной девицы. Одри Хайрис.
Вот только после неудавшегося на площади покушения парень испугался и на время затаился, прекратив свои попытки меня убить. Думал, что все сойдет ему с рук, а спустя пару месяцев он продолжит.
Это стало известно в ходе допроса пойманного. Дознаватели, наученные опытом с Костастом, сначала взломали смертельное проклятие на подозреваемом, а уже потом приступили к расспросам. И выяснили не только замысел этого недоубийцы, но и у знали, что опекун тоже был в этом замешан. Но если бы пособниками демонов оказались лишь эти двое… Ббезопасники вышли на след и других агентов демонов. Так что столицу, да и всю империю, ждала череда арестов.
А пока что…
– Значит, можно ничего не опасаться в академии? – уточнила я.
– Но быть осторожной стоит всегда, – ответил Ричард и, поцеловав меня в кончик носа, по-воровски стянул с тарелки один из круассанов. Обмакнул его в кофе и укусил, сладко зажмурившись.
Возмутившись такому грабежу, я поспешила насладиться тем, что осталось. Впрочем, завтрак продлился не так долго, как хотелось бы. Мне нужно было собираться на учебу. Принца ждали другие государственные дела, а нас обоих всего через седмицу – свадьба. Последняя и вправду была пышной. Очень пышной. Как и мое платье, в котором я чувствовала себя ледником на вершине горы.
Длинный шлейф и столь же длинная фата плыли за мной, когда я проходила по красной ковровой дорожке под огромным арочным сводом к алтарю, где меня уже ждал мой дракон.
Множество взглядов и лиц. Море волнения. И бешено колотящееся сердце, которое опережало звучавшую мелодию в несколько раз.
Когда