— Не относись, — пожал плечами Норов.
Ляля закончился возиться с продуктами.
— Паш, скажи, как мне дальше жить? — вдруг спросила она.
— Обычно, когда задают такой вопрос, рассчитывают не на совет, а на материальную помощь.
— Я не о деньгах, честно! Смотри что получается: вот я Жерома любила, а его убили! Вовку не любила, но он обо мне заботился. А теперь бросил! Если квартиру заберет, машину, деньги, все отнимет, я же вообще с голой жопой останусь!
— Считай, что это — твой капитал. Она у тебя очень аппетитная.
— Паш, я серьезно! На панель мне идти что ли?
— Что именно тебя интересует: как жить или с кем жить?
— Ну, как, с кем, — какая разница?
— Большая.
— А мне кажется, никакой! Женщина же не может одна. Не знаю, как во Франции, а в России ей кто-то должен помогать, правильно?
— Может, тебе с Гаврюшкиным попробовать? Он — парень видный, при бабках. Должность у него немаленькая.
— Да ты че, шутишь?! Он кроме Анютки вообще ни о ком думать не может! Она для него — свет в окошке! Он к тебе ее ревнует страшно! Да я и сама не готова новый роман крутить! Я ж не шалава какая-нибудь. Мне время нужно, чтобы все это улеглось. Мне бы знаешь че хотелось? Пусть бы кто-нибудь Вовке сказал, чтоб он от меня отвязался. Кто-нибудь авторитетный. Мишка же может через тех же чеченцев на Вовку повлиять, как думаешь? Квартиру хотя бы пусть мне оставит, а на жизнь я уж как-нибудь сама заработаю. В крайнем случае, опять инструктором пойду, хотя у меня диплом юриста есть… Я заочно училась…
— Это тебе лучше с Гаврюшкиным обсудить. А вот, кстати, и он.
На кухню с телефоном в руках входил озабоченный Гаврюшкин.
***
С начала работы в мэрии Норов почти не занимался собственным бизнесом, — не оставалось времени. Первое время им рулил Дорошенко, не особенно удачно. Потом распоряжался назначенный Норовым директор, расторопный парень тридцати с небольшим лет. Он приезжал к Норову ежедневно, рано утром, перед началом рабочих встреч, коротко и бойко докладывал о делах, как правило, оптимистично, зная, что проблем не любит ни один начальник, и отбывал восвояси. За семь лет Норов бывал в своем прежнем офисе не больше двух десятков раз.
Как правило, это случалось, когда директор просил его провести совещание, чтобы обсудить новый проект, требующий больших вложений. Норову трудно было сосредоточиться на деталях, и решения он нередко принимал, не вникая в суть, что порой приводило к серьезным денежным потерям. Но работа в мэрии давала возможность быстро компенсировать убытки, так что никто по этому поводу особенно не переживал. Его директоры быстро привыкли к тому, что ошибки прощаются, в результате чего финансовая дисциплина в его фирмах не была строгой.
Его корпорация включала в себя пять больших компаний, не связанных между собой родом деятельности. Со стороны все выглядело солидно: сотрудники получали высокие зарплаты, директоры разъезжали на дорогих машинах и строили себе дома; все гордились тем, где они работают, все важничали. Норов подозревал, что если копнуть поглубже, то картина окажется не столь радужной, но копать глубже ему было некогда, да и не хотелось. Зачем? В конце концов, все шло не так уж плохо.
Теперь, когда он остался без работы, ему предстояло навести порядок в собственном хозяйстве. Психологически момент для этого был не самым подходящим; он чувствовал себя как после тяжелого нокаута. Но позволить себе длительный отпуск, чтобы восстановиться и прийти в себя, он не мог. Для начала требовалось где-то разместиться.
Фирма занимала в общей сложности две тысячи квадратных метров, два этажа — второй и третий — в здании престижного бизнес-центра, в лучшем городском квартале, рядом с ресторанами и дорогими бутиками. Оба этажа Норов выкупил еще на этапе строительства. Когда-то в его офисах было просторно, но количество сотрудников за последнее время сильно выросло, — так всегда получается, когда владелец находится далеко и не проявляет должной жесткости. Места уже не хватало, и некоторые департаменты арендовали помещения на других этажах и в зданиях по соседству.
Директоры, возглавляющие фирмы, занимали хорошие просторные кабинеты с приемными, в которых сидели секретарши. У генерального директора, того самого, который приезжал с докладами, была даже своя комната отдыха с душем и туалетом. Конечно, Норов мог отнять у любого из них кабинет, заставив остальных потесниться, но начинать с этого ему не хотелось.
Да и желания сидеть в бизнес-центре у него не возникало. Это означало постоянно быть на виду, а каждая незапланированная встреча со знакомыми воспринималась им болезненно. Ему казалось, что все смотрят на него с любопытством и злорадством. Собственно, так оно и было, — злорадствовали даже те, кто, казалось бы, должен был сочувствовать, таков уж человеческий характер. Норов избегал людных мест, не ездил даже в спортивный зал, — он испытывал острую потребность в одиночестве.
Анна по его приказу энергично занялась поисками подходящего офиса и вскоре кое-что отыскала. В многоэтажном доме, только что построенном на берегу Волги, на отшибе, далеко от центра, какой-то странный саратовский дизайнер выкупил помещение и оборудовал себе студию. Но, как человек творческий, средств он не рассчитал и, закончив ремонт, обнаружил, что деньги у него закончились. Поразмыслив, он решил в ожидании лучших времен сдавать свою студию в аренду.
Студия была двухэтажной в стиле лофт: с винтовой чугунной лестницей, каменным белым полом и выкрашенным в черный цвет потолком, по которому тянулись черные кабели проводки, не закрытые панелями. Освещение сверху было приглушенным и дополнялось подсветкой снизу. Норову это мрачное помещение напоминало пещеру вампиров, — сходство усиливалось тем, что стены были выложены камнем, выкрашенным темно-красной масляной краской. Зато тут имелся душ, кухня, мягкая мебель и исправно работавший интернет. Здесь можно было жить, не выходя.
Всего в студии насчитывалось около пятисот квадратных метров, — для Норова и Анны многовато, да и цену дизайнер назначил слишком высокую для такого места, — Норов было заколебался. Но вход в студию был отдельным, не со стороны подъездов, а с фасада здания, смотревшего прямо на Волгу, так что можно было приезжать и уезжать незамеченным. И это сыграло решающую роль.
В одной из комнат Норов велел закрепить на стене зеркальную панель, повесил боксерский мешок, установил шведскую стенку с перекладиной для подтягиваний, привез штангу, лежак, стойки и гантели, — получился небольшой компактный зал для тренировок.
Первые полтора месяца он не мог заставить себя заняться