— Хуорин, тебя ищет Хуорин! — выпалил Сатериасис, злясь. — Ты ему денег должен! Много.
— Аа-а, помню такого. — Но торговец не то чтобы помнил, скорее предполагал где и когда с таковым мог пересечься. — Зачем ему деньги? Он раздаёт их каждому встречному вроде меня!
— Поэтому и нужны, — на удивление логично оценил происходящее «коллектор». — Ну так?
— Что⁈ — не понял этого намёка Горчер.
— Деньги гони!
— Ты где-то видишь у меня десятикилограммовый кошель?
— Слышь, на твоём месте я бы поменьше болтал языком. Мы ведь можем захотеть поразвлечься. Респ тут один, и ты тут один. — Сатериасис недобро усмехнулся. — Сопоставляешь одно с другим?
— Немного. Только с чего ты решил, что я здесь один?
«Цветочники» как по команде принялись оглядываться по сторонам. Блеф вышел откровенно так себе: улица была абсолютно пуста. Но даже если бы здесь проходила стража — далеко не факт, что она бы вмешалась. В «Хрониках» куда чаще наказывали за случившееся убийство, нежели предотвращали оное. Чистый коммерческий расчёт: штраф за убийство в черте города был выше, чем за нападение.
На Тукана Горчер тоже особо не уповал. «Цветочников» было пятеро, вероятно, даже больше. Да и низкоуровневыми их назвать было трудно. А уж кто там кого превосходит по харизме или сообразительности вовсе не являлось значимым параметром. Иначе бы торговец тут всех в одиночку одолел.
Впрочем, как раз именно крестоносец и появился в этот момент в конце улицы. Если бы не интерфейс игры, отмечавший иконкой сокомандников, Горчер этого бы даже не понял. Влетевший со скоростью пули на улицу, монстр мало того что имел лишь немного общего с человеком, так ещё и двигался слишком быстро, чтобы позволить себя разглядеть.
— Что за… — успел сказать Сатериасис, перед тем как умер.
Следом умерли и все остальные «Цветочники», толком ничего не успев не только сделать или сказать, но и даже удивиться. Горчер уцелел исключительно потому, что его с головой закидало ошмётками и обрывками «коллекторов», и он остался незамечен. Монстр же, не сбавляя скорости, понёсся дальше. Не иначе как нести добро и причинять пользу.
— Во даёт, — пробормотал торговец, пытаясь понять, что делать дальше.
Дело уверенно шло к дипломатической катастрофе. Причём КАТАСТРОФЕ большими буквами. Вдруг Горчера осенило на тему что надо делать, и он со всех ног принялся повторять свой предыдущий маршрут, но в обратном порядке.
* * *
Кровавая чехарда на экране продолжалась уже десять минут. Тукан, а вернее его персонаж, над которым он так и не вернул контроль, метался по всему Ноксу, убивая без особого разбора, и что обиднее всего — без всяких затруднений, всех, попавшихся под руку.
Счёт шёл уже на несколько десятков только игроков, и эта история опеределённо не могла закончиться чем-то хорошим. Это очень напоминало дурной сон, только в реальности. Фалайзу за нечто похожее влепили гигантский долг в два миллиона золотых. Тут же ситуация могла оказаться намного хуже — тогда пострадало имущество, но не люди. Как это ни странно, при всей незначительности смерти в игре, оную игроки всегда выставляли трагедией века.
Вдруг мельтешение, может, и не прекратилось, но приостановилось. Впереди, загораживая проход через очередную тесную улочку, маячила смутно знакомая коренастая фигура в доспехе. Рен Нетцер похоже только зашёл в игру, но, судя по выражению лица, уже был готов убивать проблемы Нокса.
Монстр, недолго думая, попытался напасть, обходя дворфа слева. Там его ждал лишь могучий удар молота, не только откинувший назад, но и оставивший у себя добрую треть здоровья. Схожим образом закончилась и попытка перескочить Рена Нетцера и атаковать сзади. Перепрыгнуть-то вышло, а вот нанести удар — нет. Это стоило монстру ещё трети здоровья.
Регенерации не наблюдалось, из чего Тукан сделал простой вывод, что молот не только тяжёлый и больнючий, но и зачарованный. Треть здоровья уже заканчивалась, однако монстр не то чтобы унялся. Скорее изменил тактику: теперь он защищался. Помогло это не сильно. Удалось увернуться от следующего удара дворфа, но и только. Ни о какой контратаке и речи не шло.
На мгновение Тукану показалось, что это — пат. Ни один из противников не желал подставляться, но и добить другого был не способен. Но тут сзади послышалось дребезжание доспехов и усердное пыхтение вкупе с желанием выслужиться перед начальником. Это подоспела городская стража. Им даже не пришлось ничего делать. Монстр на секунду отвлёкся, а Рен Нетцер не упустил возможность этим воспользоваться и нанёс удар такой силы, что даже будь полоска здоровья полной — это бы не помогло.
Управление на мгновение вернулось к Тукану, но затем экран потемнел, и игра сообщила, что он умер, услужливо предлагая возродиться. Как и предсказывал Разочарослав, воскрес крестоносец в Гадюкино и следующие пять минут потратил на то, что безостановочно бегал по холму, рвал на себе волосы и приговаривал:
— Фиона меня убьёт! Фиона меня убьёт! Фиона меня убьёт!
Отвлекло его от этого интересного занятия сообщение от Горчера, который срочно желал поговорить. Чувствуя пятой точкой неприятности, Тукан нехотя согласился и дал свои контакты.
— Говорили мне не связываться с наркоманами, — закончив возиться с автопереводчиком, раздался голос торговца.
Даже с поправками на всевозможные погрешности он был значительно моложе своей версии в игре. Впрочем, крестоносец подметил совсем не это. Звучала фраза так, как будто Тукан натворил бед на десятки, может, сотню тысяч золотых. Никак не миллион или больше. Ущерб на миллион золотых звучал совершенно, категорически иначе.
— Ты замял это⁈ — догадался Тукан.
Горчер что-то, с чем даже автопереводчик не сумел совладать, невнятно прорычал на незнакомом языке.
— Да, — наконец признал торговец крайне нехотя. — Пришлось ужать и подрезать пару крайне выгодных контрактов!
— Но я столько убил, кучу ботов перерезал! — отказался верить в такой исход крестоносец.
Тукан, в отличие от того же Фалайза, который бы просто пошёл и признался в содеянном, страдал другой болезнью. Он не верил в чудеса, хэппи-энды и прочие рояли в кустах.
— Игроки возродятся, ботов можно купить — они как раз дешевеют сейчас. Речь же идёт про контракты на солидные суммы, сливки с которых ещё не сняты даже приблизительно. Вот они важны, — в молодом голосе появилось пренебрежение, — а ты — лишь мелкая неприятность. Вернее не ты вовсе. Дикие собаки, плохая экология и токсичные сбросы.
— Меня много кто видел.