Георгич! Это надо такое придумать.
Ворочаюсь, пытаясь устроиться поудобней. Чувствую как накрывает жар. Сначала искры пробегают по животу, потом по спине. А следом огненной пружиной разгорается желание, пульсирующее между ног.
Мне бы отодвинуться. Но даже помыслить об этом боюсь. Расцепить пальцы, сесть ровно… Но тогда снова накатит липкий страх. И Айрат мысленно потянет ко мне руки.
Двое абсолютно разных мужчин. Один – офицер, а другой – животное. Леопард хренов. И Фадха – имя, которое он мне присвоил, переводится как «самка леопарда».
Сжимаю губы, пытаясь не расплакаться от собственного бессилия. Но прошлое будто волной накрывает меня. Побои и унижение, чередующиеся с мучительными ласками, такими же неприятными, как и сам Айрат. Даже запах его, парфюм, не могла я спокойно слышать. Сразу накрывало волной безрассудного страха.
- Кать, да ты чего расклеилась? – ворчит растерянно Генерал. – Я же тебе велел не бояться…
- Все равно страшно, - как маленькая мотаю головой и утираю слезы.
- Посмотри на меня, - чуть отстраняется от меня Ордынцев. Будто ощупывает лицо строгим внимательным взглядом. Большим и указательным пальцами нежно приподнимает мой подбородок. Оглаживает нижнюю губу, заставляя меня трепетать от желания. Заглядывает в лицо. И я чувствую, как все мои печали и страхи испаряются под суровым взглядом Ордынцева.
- Ты меня оставишь и сам уедешь? – спрашиваю, стараясь сохранить здоровое равнодушие.
- Нет, Кать, - усмехается он. И сразу становится похожим на озорного мальчишку. – Буду тебя охранять. Ни одна собака не проскочит.
- Повезло мне, Генерал в личке ходит, - растягиваю губы в улыбке.
- Это мне повезло, - ласково шепчет Ордынцев, вытирая слезы с моего лица. – Не плачь, девочка.
Машина въезжает в распахнутые ворота и тормозит около мраморного крыльца. Тотчас же из дома выходит мужик в камуфляже.
- Разрешите обратиться, товарищ генерал, - поворачивается к нам водитель. Взрослый строгий мужчина.
- Разрешаю, - серьезно кивает Ордынцев.
И только сейчас я понимаю, какой властью облечен этот человек. Это для меня он Васечка, а для других грозный начальник.
- Вам машина понадобится? Сергей Юрьевич велел Гелек оставить.
- Отлично, - соглашается Генерал. Распахнув дверь, помогает мне выйти. Ошалело осматриваюсь по сторонам. Большой дом, сад, клумбы с цветами и детский велосипед, оставленный на дорожке.
- Чей это дом? – спрашиваю оторопело.
- Генерала Кирсанова, - спокойно заявляет Ордынцев. Задумчиво наблюдает, как наш водитель и мужик из дома, забравшись в видавшую виды Л200, выезжают со двора. Ворота медленно закрываются, отрезая нас от всего мира.
- Пойдем, - берет меня за руку Васечка.
И я смело иду рядом. Ничего не боюсь с этим мужчиной.
- О, тут и камин, - охаю я, переступая порог дома и во все глаза смотрю на яростное пламя, бьющиеся из каменного нутра камина.
- Давай сюда, - устраивает меня Генерал на кожаном мешке, стоящем неподалеку. А рядом уже накрыт маленький переносной столик. Вино, орешки, конфеты, клубника и ананас.
- А у нас арбуз в номере остался, - стукает себя по ляжке Ордынцев.
- Надо было с собой брать, - улыбаюсь натянуто. И умоляюще смотрю на Ордынцева. – Мне бы лечь, Васечка. Спать хочется.
- Сейчас пойдем, милая, - вздыхает натужно Генерал и добавляет со вздохом. – Кать, выходи за меня замуж, а?
Глава 26
Глава 26
- Замуж? – охает Катерина. – Как замуж? – непонимающе поднимает на меня темные глаза.
И я как глупый салабон, цепенею на секунду-другую. Катя, блин, что же ты со мной делаешь? Генерала строишь, как настоящая жена.
- Нас тянет друг к другу, - бурчу негромко. - И ты такая девушка… - запинаюсь на полуслове. – На таких женятся. Сразу, - выдыхаю спонтанно. – И если я тебе не противен… На физическом уровне.
- Не противен… Даже очень… - лепечет Катерина краснея. Растерянно улыбается и молчит. А я, будто нутром чувствую, как вертятся шестеренки у нее в мозгах. Должна согласиться. Нравлюсь я ей.
«А вдруг как откажет?» - предательски ёкает сердце.
Я еще ни одной женщине в мире не делал предложения. Хотя многие вынуждали. Но как только заходил разговор о следующей ступени в отношениях, я сливался. Уезжал в командировки. Просто обрывал всякие связи. Кому-то дарил подарки, а кого-то игнорировал, не считая нужным объясниться. Их было много. И никого не было. Только Катя одна. Чистая красивая девочка. Моя.
- Я согласна, - выдыхает она порывисто. Заливается румянцем, шалея от принятого решения.
Все, милая, обратной дороги нет. Моя. Навсегда.
Придвинувшись ближе, накрываю ее губы своими. И с ума схожу от обладания. Девочка моя, родненькая. Я же пропаду без тебя.
- Ты не пожалеешь, - целую лицо, губы, лоб. Прокладываю губами дорожку к ключице. Инстинктивно подмяв разомлевшую девчонку под себя, теряю равновесие. На автомате успеваю перевернуться и упасть спиной на белоснежный ковер с длинным ворсом. А сверху плюхается Катерина. Утыкается носом мне в грудь и заливисто смеется.
- Ой, Васечка, я не могу!
Подхватываю ее. Прижимаю к себе покрепче. Чувствую всем телом маленькую птичку и уже не могу сдерживаться.
Резко перевернув на спину, нависаю над Катей. Вдыхаю ее запаха. И неожиданно останавливаю себя. В первый раз только не на полу!
- Где-то здесь должна быть кровать, - поднимаюсь, взяв девчонку на руки. – Пойдем поищем.
И она улыбается мне и снова утыкается носом мне в грудь.
- Гюльчатай, открой личико, - смеюсь, целуя Катюшку в лоб. А сам быстрым шагом направляюсь к лестнице. И в самый последний момент замечаю полуоткрытую дверь. Толкаю ее ногой и сразу отказываюсь в спальне. Обычной простой комнате. Но нам другой и не надо.
- Ты готова? – укладываю Катерину на постель.
И сам себя останавливаю. Погоди. Не при буром. Девочка еще молодая. И тут ты, Вася, с болтом наизготовку.
- Давно, - улыбается маленькая ведьма. Пытается снять с меня майку, суматошно тянет пряжку ремня.
Ну и я не остаюсь в долгу. Одним движением стягиваю порядком надоевшую мне толстовку. А затем и тоненькую маечку на бретельках. Обалдело смотрю на идеальные полушария, колышущиеся под тонким кружевом и немного схожу с ума. Уже сошел. Катя, Катенька, что же