Но уже в мае 1606 года Лжедмитрий I был свергнут и убит, а царем объявили Василия Шуйского. В города, в том числе и в Нижний, пришла оповестительная грамота: «…праведным судом Божиим за грехи всего христианства богоотступник, еретик и чернокнижник беглый монах Гришка Отрепьев, назвавшись царевичем Димитрием Углицким, прельстил московских людей, был на московском престоле и хотел попрать христианскую веру и учинить латинскую и люторскую. Но Бог объявил людям его воровство, и он кончил жизнь свою злым способом…». Смута, разброд и шатание продолжились дальше. Впереди еще будет, как мы знаем, Лжедмитрий II, Владислав, сын польского короля и польские интервенты. Над Россией нависла страшная угроза. И именно в это время нижегородцы проявили потрясающую стойкость и патриотизм. Об этом и будет следующая глава.
Глава пятая
Как нижегородцы освободили Россию
Велик ты русский наш народ!
Когда ты Родину спасаешь —
Ты богатырь, от всех забот
Для ней себя освобождаешь!
Сейчас нам предстоит узнать о том, что сделали нижегородцы, чтобы спасти свою страну.
Давайте для начала остановимся на главных героях. Итак, Кузьма (он же Козьма) Минин. Фактически о нем известно не так много, не установлено даже точное место его рождения. Например, когда в 1916 году в Нижнем Новгороде отмечали трехсотлетнюю годовщину его смерти, нижегородский губернатор А.Ф. Гирс говорил так: «По историческим справкам оказывается, что нет положительных сведений ни о годе рождения знаменитого героя, ни даже о том, где родился он». Р.Г. Скрынников [16], который специализировался на Смутном времени, признавался: «Никто не может сказать, когда родился Кузьма Минин. Никто не может обрисовать его черты и приметы. О нижегородском старосте документы упоминают впервые в тот момент, когда он приступил к сбору казны на народное ополчение».
Кузьма Минин. Гравюра А. Афанасьева с оригинала. 1821
По одной из версий, он родился в Нижнем Новгороде. Сторонники данного предположения обосновывают это тем, что во всех исторических документах он называется нижегородским земским старостой. «Был же в 1612 году в Нижнем Новгороде некий муж добродетельный и очень рассудительный, по имени Козьма Минин, посадскими людьми выбранный земским старостой в Нижнем Новгороде» – так гласит «Повесть о победах Московского государства». Кроме того, исследователи биографии Минина, А.А. Кузнецов и А.В. Морохин, заключают, что «запись в синодике Печерского Вознесенского монастыря, где обозначен „род Козмы Минина нижегородца“, позволяет говорить о том, что происходил Минин родом из Нижнего Новгорода», добавляя еще и такой факт: «В „Сказании Авраамия Палицына“ Минин назван человеком „ис посадских людей“. Также „посацким человеком“ именует Минина и автор „Нижегородского летописца“». А Б.М. Пудалов, руководитель комитета по делам архивов Нижегородской области, сообщает: «Никаких сведений, свидетельств, даже косвенных о том, что Кузьма Минин или его предки происходят из каких-то других городов, в нашем распоряжении нет. Документы опровергают это однозначно. В данный момент поминальные записи однозначно свидетельствуют о том, что это русская семья с очень глубокими православными корнями».
Константин Маковский. Минин на площади Нижнего Новгорода, возле церкви Иоанна Предтечи, призывающий народ к пожертвованиям. 18
Однако есть и вторая гипотеза, согласно которой Минин родом из Балахны. Первое упоминание о том встречается у Мельникова-Печерского [17]: «В Балахне утверждают, что Козьма Минин был балахонец, и что потомки его родственников до сих пор существуют в этом городе, как фамилии Мининых. Об этом несколько раз говорили и печатно. Но все это несправедливо». Писатель скорее опровергал данную версию, чем подтверждал. Однако, по предположениям историка И.А. Кирьянова, а его впоследствии поддержали и другие историки, отцом Кузьмы Минина мог быть богатый балахнинский солевар Мина Анкудинов. Например, А.Б. Широкорад в своих «Исторических портретах» пишет: «После ухода отца (Мины Анкудинова. – Прим. автора) в монастырь Кузьма Минин вместе с братьями продолжает его дело. Кроме доли в рассольных трубах брата Федора у Кузьмы была своя мясная лавка на нижегородском торгу и скотобойня. Имел Кузьма и большой дом в городе, хотя семья его была невелика – жена Татьяна Семеновна да сын Нефедий. Сочетание богатства и честности у Кузьмы Минина вызвало уважение горожан, которые избрали его земским старостой». Кстати, о рассольных трубах. Есть документы, подтверждающие, что Мина владел бадьями с соляным раствором, находившимися в той же самой трубе, где держал свои бадьи и князь Дмитрий Пожарский, соответственно Кузьма и Дмитрий знали друг друга еще до истории с ополчением, и это своего рода плюс к доказательствам данной теории происхождения Кузьмы. Но, с другой стороны, балахнинские Минины никогда не гордились родством с общеизвестным героем и не обращались к нему или куда-либо за особыми привилегиями.
Михаил Песков. Воззвание Минина к нижегородцам в 1611 году. 1861
Со временем рождения ясности еще меньше, приблизительный разброс предполагаемой даты – с 1570 по 1580 год. Белых пятен у нашего героя в биографии предостаточно, однако один факт абсолютно неоспорим – это его принадлежность к так называемому низкому посадскому, а не дворянскому сословию.
Но в истории освобождения России происхождение играло не самую важную роль. Главное то, что Кузьма был человеком неравнодушным к происходящему. И.Е. Забелин [18] обращал внимание на главную черту характера героя: «Минин способен был сильно, до глубины души, оскорбляться общественным злом; не мог он холодно и безучастно смотреть на насильство, которому подверглась вся земля от иноземцев, а еще больше от своих воров». Кузьма Минин слыл человеком добропорядочным и набожным. Существует предание, что ему приснился сон, в котором преподобный Сергий Радонежский воззвал Кузьму собирать средства на ополчение и идти освобождать Москву. Минин рассказал существенно позже (в августе 1612 года) о своем сне архимандриту Троице-Сергиевой лавры Дионисию, тот в свою очередь передал сие повествование Симону Азарьину, изложившему историю в «Книге о чудесах преподобного Сергия». Подробное описание видения Минина можно найти в номере газеты «Нижегородские губернские ведомости» за 1890 год. Там рассказывается о представленном на заседании Нижегородской губернской ученой архивной комиссии реферате А.С. Гациского [19], который начинается с цитаты из текста Симона Азарьина: