– Мне здесь нравится еще меньше, чем в первой пещере, – объявила волчица.
– А по-моему, почти, как в дискотеке! – Микеланджело не переставал балагурить. – Разве что, музыки не хватает такой: буц-буц-буц!
– Тише! – Рафаэль извлек из-за спины трезубые ножи-саи. – Кажется, здесь кто-то есть, кроме нас.
Леонардо, обнажая мечи, медленно двинулся вдоль стены. Донателло направился в противоположную сторону. Остальные получерепахи застыли в защитных стойках, готовые отразить любое нападение и прикрыть недоволков. Пес вклинился между Мкеланджело и Рафаэлем, скаля обе пасти. Тишину теперь нарушали только редкие капли, срывающиеся со сталактитов.
– Кто здесь?!
Вопрос оказался столь неожиданным и прозвучал так громко, что вздрогнули все. И устремили взгляды в центр пещеры. Звук шел явно оттуда.
– Не может быть! – Донателло сделал несколько плавных, но быстрых шагов к соляной колонне, всматриваясь во что-то.
– Может, – ответил тот же голос. – Еще как может!
– Кто ты? Или что?
– Я и сам уже не знаю. Раньше я был Василием.
– А теперь?
– Наверное, больше Полые холмы. Здесь меня можно не бояться. Прошу, подойдите ближе, чтобы я мог всех вас видеть.
Волки и черепахи обошли столб. Взорам их предстало человеческое лицо, вырезанное в камне. Только оно было живое. Отчасти. Кроме лица можно было рассмотреть выпуклости шеи, торса и рук. В отличие от головы, остальное тело словно покрыла толстая каменная паутина.
– Кошмар! – прокомментировала Укусика. Тревожное освещение только усиливало впечатление.
– Убейте меня! – произнесло лицо.
– Но ты ведь живой!
– Совсем чуть-чуть. Большая часть меня – это пещеры и тоннели. Они тоже по-своему живые. Но не как я. А я устал.
– Устар?
– Устал жить. Вот так, вечно. И никуда мне отсюда уже не деться. Это был честный договор: жизнь за жизнь.
– То есть?
– Моя жизнь досталась камням, а мне досталась вечная жизнь Полых холмов. Мы теперь навсегда вместе.
– Пока смерть не разручит вас? – уточнил Нацатага.
– Примерно так. Только и смерть нас не разлучит. Полые холмы бессмертны. Я пока еще могу немного на них влиять, но, чувствую, скоро мое место займет другой. Знаете, что движет этим местом? Голод!
– Ты все время хочешь есть?
– Есть – не совсем верное слово. Полые холмы хотят… знать.
– Это же практически всемирная библиотека! – восхитился Донателло.
– Только доступ в нее односторонний, – невесело улыбнулся Рафаэль.
– Да. Знаний у меня много, только унести я их отсюда не могу. И все время хочу знать больше и больше. Это хуже обычного голода!
– Правда? – недоверчиво покосился на каменное лицо волк.
– Правда. Поэтому прошу, убейте меня!
– Но как?!
– Это же не он говорит! Это – Полые холмы! – попятилась Укусика.
– Всемирная библиотека почуяла новые знания, – Микеланджело улыбнулся. – Да только не по ее зубам наш гранит науки!
– Васирий, как опредерить, ты ри это?
– Я выведу вас отсюда. Вернее, скажу, куда идти. А вы просто обещайте, что покончите с этим местом. Я знаю, вы обязательно что-нибудь придумаете!
– Мы обязатерьно что-нибудь придумаем, – эхом отозвались зачарованные герои.
– Идите по радуге. В конце поверните налево. И торопитесь – мы хотим есть!!! – на последнем слове голос Василия резко изменился, заскрежетал, загрохотал каменным обвалом.
79
79
– Вы ему верите? – Рафаэль шел сзади. Ему доверили замыкать колонну беглецов. Впереди все также бодро трусил двуглавый пес. Из зеленой пещеры вел еще один проход, кроме того, по которому к Василию пожаловали нежданные, но желанные гости. Когда герои заглянули в тоннель, вдали освещение показалось им ярче и светлее.
– Идите по радуге, – недоуменно повторила Укусика.
– Радуга бывает в небе после дождя.
– Верю, охотно верю. Только вот мы не на небе.
– А радуга должна быть. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан.
– А фазан сидит где?
– Фазан сидит где, – задумчиво повторил Леонардо. – Фазан… сидит… где? Фиолетовый, синий, голубой…
– Зереный! – продолжил Нацатага.
– Дарьше доржен быть жертый. Значит, все верно, нам туда!
И они покинули пещеру Василия.
80
80
– Что ты знаешь о фазанах? – неожиданно спросил Стрелок.
– О фазанах? – удивился Никита.
Солнце приближалось к зениту. Камни в распадке нагрелись, и сидеть на них стало приятно. Обоих начало клонить в сон. Чтобы не задремать, охотники принялись болтать. О чем угодно, лишь бы не заснуть. Сначала они пытались подобрать волшебные слова, открывающие по легенде вход в Синь-Синь. Просьбы открыться на разных языках не привели к успеху, зато расширили познания обоих. Предложение сделать в каменной стене пролом было решительно отклонено. Отправляться на поиски другого входа? А вдруг в это самое время зачарованные герои откроют вход изнутри? Так что охотники решили устроить здесь засаду.
– О фазанах, – помолчав, повторил волчатник-лесоруб. – О! Это такие птицы. Точно! Кажется, они фиолетовые.
– И хвосты у них длинные. Они их еще распускают, чтобы покрасоваться.
– Перед кем?
– Ну, перед охотником, например. Чтоб он залюбовался и отвлекся. А сами – фьють! – и улетели!
– По-моему, ты их с кем-то путаешь. Кажется, так жар-птицы делают?
– Нет, жар-птицы поют красиво, и пением своим завораживают. Их на овес, вымоченный в вине хорошо приманивать. Факт!
– А чем же тогда фазан знаменит?
– Тем, что каждый охотник желает знать, где он сидит.
– Выходит, фазан хорошо прячется!
– Выходит. Итак, ты охотник, и я охотник. Мы хотим узнать, где сидит фазан.
– Точно хотим?
– Раз мы охотники, то просто обязаны!
– Ну, хорошо. Допустим, хотим. Может, спросим у кого-нибудь?
– У кого?
– Да хоть у него, – Лесоруб