В стране имелось множество ловких адвокатов, и судья с чистой душой признал обвинение недоказанным и отпустил «невинно обвинённого» на волю. Что характерно, шума в газетах по этому поводу не было. А такое могло быть только результатом немалых и со знанием дела приложенных усилий.
Сотрудники Артузова продолжили копать, и уже незадолго до весны 1915 года наконец-то выяснили, кто манипулировал зерновой биржей. Но попытка натравить полицию на этого манипулятора и сотрудничавших с ним журналистов неожиданно для нас встретила серьёзное сопротивление. Очень влиятельные люди из числа аристократии, купечества, банкиров и предпринимателей достаточно весомо советовали следователям и их начальству «быть аккуратнее, и не играть на руку облыжным обвинениям».
Вот тут-то у нас «пазл и сложился»! С одной стороны, есть мастер манипуляций, вышедший на волю в начале ноября. С другой — чёткая поддержка и защита его людьми, не испытывающими добрых чувств ко мне, моему Холдингу и моим компаньонам-покровителям из высшего света. И надо же, именно с ноября начинается кампания клеветы на всех нас.
Тем более что Коровко не работал в одиночестве, он собрал вокруг себя многих, кто таил на меня обиду: Лисичянского-младшего, его соратников по «Клубу любителей старины», даже несколько «сволочей с волока», отсидевших свой срок, задействовал в своих комбинациях[4].
Казалось бы, я — миллиардер, граф и приближенный к Великим Князьям и семье императора. Что мне какой-то жулик? Но вот ведь парадокс — даже царицу от наветов и сплетен не защитило ни высокое положение, ни вся мощь государства. И даже убить — не выход. Вокруг него крутилось множество молодых идеалистов, которые всегда готовы жизнь положить «в борьбе с беззаконием властей».
Так что моя безопасность по возможности следила за ним, готовясь повязать на очередной афёре. А пока у меня было множество других дел…'
Беломорск, отдельный кабинет в «АмБаре», 1 (14) мая 1915 года, пятница, вечер
— Вот как на духу признаюсь, я и не знала, что Юрий Анатольевич таким грозным может быть! — округлив глаза и прижав руки к груди рассказывала Варвара, одна из новых помощниц Воронцовых. График работы в две смены и семь дней в неделю, да и работали они чаще по отдельности, чем вместе, пришлось держать пять постоянных юношей и девушек, да ещё и время от времени «обкатывать» новичков. Вот Варя как раз и проходила «стажировку на высшем уровне». — Собрал он, значит заводчиков со всей страны, которые трактора делают, вездепомы[5], всякие сеялки-веялки и прочий инвентарь для сельского хозяйства, да и говорит им: «Господа, у меня совсем нет времени, но я начну с анекдота! В Африке шаман собирает племя и говорит, что у него есть две новости, плохая и хорошая. Плохая в том, что грядут трудные времена, и есть придётся только слоновий навоз. А хорошая в том, что он знает, где этого добра много!»
Слушательницы дружно прыснули, а любопытная Варя уточнила:
— Это ему Семецкий рассказал, да?
Все снова засмеялись, лишь Наталья Дмитриевна покачала головой и, доброжелательно улыбнувшись, пояснила:
— Нет, это муж сам придумал. Для доходчивости. А дальше что было?
— А дальше он им и говорит, мол, для вас у меня одна плохая новость и две хорошие. Хорошие новости в том, что объём заказов возрастёт в три с лишним раза, и условия останутся прежними. Холдинг обеспечит их заводам поставки стали в нужных объёмах и по довоенным ценам. И ставки по кредитам не вырастут.
Тут она приостановилась, глотнула кофе, и слегка удивлённо продолжила:
— Большинство из них анекдота не поняли и при этих словах улыбаться начали, предвкушая куш, который сорвут. Только одессит и поляк насторожились. Двое из семи.
— Люди часто слышат лишь то, что хотят услышать, — с лёгкой снисходительностью пояснила Софья Карловна. — Привыкай!
— А он и продолжает, дескать, плохая новость в том, что заказы получат только те предприятия, в которых контрольный пакет перейдёт к Банку «Норд». Ой, как они зашумели! Орать начали, ногами топотать, двое чуть в драку не полезли! Я уж приготовилась его защищать…
Тут Катя Семецкая фыркнула, показывая уверенность в том, что Воронцов в защите не нуждался.
— А он тоже вскочил, да как заорёт на них: «А вы чего хотели, сволочи? Вам же ещё осенью ясно объяснили, что все эти радости только при условии, что и поставки вашей продукции вовремя производятся! И только по прежним ценам! А вы саботировать вздумали, да? Вот и огребайте теперь полной ложкой!»
Тут глаза у Вари слегка затуманились, зацепил Американец девичье сердечко. Так, не всерьёз, слава Богу, но…
— А они?
— А что они? — пожала плечами девушка. — В драку больше не лезли, но продолжали бухтеть. Дескать, расходы на зарплату-то всё равно выросли, да и рабочих дополнительных ещё поди найди… Но у Американца не забалуешь!
Тут она довольно улыбнулась и продолжила:
— Он им ласково так, у меня аж мурашки по коже от такой «ласки» пошли, и говорит, дескать, трудности ваши понимаю. Поэтому и хочу контрольный пакет, чтобы поставить своего директора, который эти проблемы и будет решать.
Она снова глотнула кофе.
— В этот момент одессит и говорит, дескать, посчитал он, и даже в таких условиях его прибыль увеличится в полтора раза, так что он согласен. И тут Воронцов их добил. Сказал, что за пакеты акций платить будет векселями банка. Сказал, и вышел, добавив напоследок, что согласных в холле ждут стряпчие банка, они и оформят сделку.
— Но ты чего-то не поняла? — догадалась Воронцова.
— Да. Юрий Анатольевич ведь умеет мягко. Это многие знают. Зачем он с ними так?
Супруга Американца задумалась, как ответить, но за неё это сделала Кэт:
— Во-первых, они виноваты, и должны быть наказаны. Во-вторых, у него очень мало времени. И последнее, именно то, как он это сделал, заставит говорить, что Воронцовых лучше не злить!
Последние четыре слова она особо выделила интонацией. Наталья Дмитриевна слегка кивнула, подтверждая сказанное, и дополнила:
— Тех из них, кто проявит понимание, мы потом поощрим. Причём так, чтобы и об этом узнали. Кнут и пряник работают лучше, чем только кнут. Но Кэт права, они должны быть