к нам соваться, то наткнутся тут
на заслон — и в страхе yбeгут!”
Жесткосердый Лобсогой заставил
желтого Асурая работать —
тот ослу надел ярмо на шею
и погнал несчастного на пашню.
По три поля [195] вспахивает за день
длинноухий пахарь тяжким плугом,
а его еще кнутом железным
мангадхай нещадно понужает.
И покуда в облике ослином
вынужден Абай Гэсэр трудиться,
Лобсогой с его Урмай Гоохон
норовит покрепче породниться:
на крыльцо высокое выходит,
обнимает женщину, милует.
И она его не избегает,
а все ближе, ближе приникает.
51. Айзай и Музай
Старшим сыном тэнгри Хан Хирмаса,
старшим братом самого Гэсэра
был Заса Мэргэн, небесный воин,
живший на Саган Бугрэ — вершине,
упирающейся прямо в небо.
У Заса Мэргэна было двое
сыновей — Айзай с Музаем [196], дети
на небесных швах [197] играть любили.
Как-то, подбежав к воротам неба,
стали дядю своего Гэсэра
сверху выкликать из поднебесья.
Но его не оказалось дома.
Поиски начав, Айзай с Музаем
трижды обогнули Средний замби
и четырежды все осмотрели —
не нашли нигде Абай Гэсэра.
Лишь случайно дети углядели,
что в стране Хонин Хото, где веют
духи-ветры над пустыней голой,
посреди долины землю пашет
на осле, его лупя нещадно,
мангадхай пятнадцатиголовый,
и что пахарь тот и есть их дядя —
их Гэсэр, коварным Лобсогоем
в серого осла преображенный
и в ярмо насильно запряженный.
Огорченные, Айзай с Музаем
около жилища мангадхая
тетушку свою Урмай Гоохон
с Лобсогоем рядом увидали:
словно два влюбленных, обнимались,
словно два возлюбленных, игрались
эти двое, позабыв прилнчья.
И Айзай с Музаем поспешили
к Хан Хирмасу — выломали прутья
ивовые, с крепкою развилкой,
и на них, как на конях, помчались
через облачные горы, степи
и леса, усталости не зная.
Прискакав, наперебой вскричали:
“Дедушка, мы с неба увидали,
что Абай Гэсэр, наш средний дядя,
превращен в осла и землю пашет
посреди Хонин Хото пустынной!
А над ним пятнадцатиголовый
мангадхай Асурай плеткой машет!
А осел от гнета и усилий
плачет в борозде, сверкая гневно
золотыми черными глазами
и водя блестящими зрачками!”
Хан Хирмас призвал Заса Мэргэна,
Хан Хирмас сказал Заса Мэргэну:
“В Хонин Хото есть черный мангадхай
завистливый, коварный Лобсогой,
что на железно-синем скакуне
по свету разъезжает, — он сумел
Абай Гэсэра превратить в осла
и по три поля вспахивает в день
на том осле, причем нещадно бьет.
Вооружись, мой сын, и опустись
отсюда в Средний замби и возьми
всех баторов Гэсэра, всех его
воителей и кузнецов — спеши
к обманутому брату своему.
И помоги сломить врагов ему!”
И собрался старший брат в дорогу,
и, созвавши баторов и войско,
поспешил в Хонин Хото, в пустыню,
выручать Гэсэра из неволи.
Далека дорога, а он едет,
реки глубоки, а он стремится
через все преграды к дальней цели.
Вот в долину Трех Дибе приехал
и увидел, что пред ним чащоба,
да такая, что извне и змеи
не сумели бы вовнутрь проникнуть.
Взял Заса Мэргэн свой лук заветный
и хангайскою стрелой ударил,
нашептав ей: “В чаще непролазной,
что и для змеи неодолима,
приложи широкую дорогу
Для меня и ханских караванов!"
И стрела такой проход пробила.
Не успел Заса Мэргэн отъехать,
как увидел новую преграду:
пламень восставал горящей лавой,
от земли до неба доставая,
а внутри того кольца свирепо
волнами Шара далай ходило.
Взял Заса Мэргэн волшебный камень
красный камень задай и зубами
раздробил его, и в небо выдул
порошком — и целых девять суток
десять тысяч непогод в округе
бушевали: от дождя и снега
огненная загородка спала,
лава призатухла, и пожар
воину уже не угрожал.
Начал размышлять небесный воин,
начал с Книгой Судеб совещаться.
На луке седла раскрыл он Книгу —
и ему грядущее открылось:
“За преградой огненной ты встретишь
новую преграду и, конечно,
как-нибудь ее преодолеешь.
Но за ней — еще одна возникнет,
и ее-то одолеть не в силах
никакое существо на свете.
Нет мерзее и ужасней этой
каменной страны, в которой нынче
заколдованный Гэсэр томится.
Но освободить его не сможет
ни земной и ни небесный воин,
ни все тэнгри западного неба,
а лишь младшая жена Гэсэра —
храбрая Алма Мэргэн, которой
в красоте и доблести нет равных, —
вот лишь кто войти туда посмеет
и Гэсэра вывести сумеет”.
И Заса Мэргэн поверил Книге,
и, забрав все воинство с собою,
поспешил назад в Хатан с надеждой
вдохновить Алма Мэргэн на подвиг.
Одолел он дальнюю дорогу,
горы, степи, реки переехал
и приблизился к заветной цели.
Во дворец Алма Мэргэн вошел он,
поздоровался с хатун [198] и начал
говорить о том, что состоялось
и мечтать о том, что состоится.
И Алма Мэргэн, хозяйка дома,
гостя своею Заса Мэргэна
за столом из золота кормила
лучшею едою: жирным мясом;
за столом из серебра поила
лучшими напитками: кумысом
и архи, и угощала щедро.
И Заса Мэргэн, наугощавшись,
Книгу Судеб вновь открыл и снова,
но теперь уж вслух, прочел святые
письмена Алма Мэргэн — открыл ей,
где Абай Гэсэр, в каком